Хамза Шарипов: «Мне подражают, почти копируют – хорошо к этому отношусь»

В Набережных Челнах стартовал проект «Арт-встречи с художником». Каждый желающий может прийти на встречу и задать гостю интересующий его вопрос – про личное и профессиональное. Открыл проект художник Хамза Шарипов. 

- Кто-то из ваших предков, родственников рисовал?

- Слышал, что прапрадед со стороны отца рисовал деньги, его забрали в казначейство. Отец писал стихотворения, брат в школе тоже сочинял стихи, печатался в журнале «Ялкын». Я отправлял в этот журнал свой рисунок – крейсер «Аврора», но его не напечатали – немного огорчился. Редактор мне написал: «Молодец, рисуй дальше. Тебя ждет успех». Сестра хорошо срисовывала, однако никто не сказал ей – о-о-о-о-о. Может быть, поэтому у нее не пошло развитие в этом направлении.

- А вам сказали – о-о-о-о-о? 

- Пристрастился к рисованию в санаторной школе-интернате в Пермском крае, в городе Верещагино, куда попал по болезни. Там был мальчик Марат, срисовывавший с учебников троллейбус, ледокол «Ленин». Я был в шоке от этого. Когда выздоровел, вернулся в деревню, стал срисовывать цветными карандашами открытки в стиле палехской миниатюры – с красивыми санями, Дедом Морозом, Снегурочкой, лошадьми. Принес в класс, все сказали – о-о-о-о-о. Это и стало пусковым механизмом. Мне понравилось приносить радость людям тем, что делаю. 

  
- Когда в вас зародилась тяга работать в стиле этнофутуризма?

- С раннего детства, в то время, когда находился в русском городе Верещагино. Оторванный от татарской деревни, тосковал по родной речи и музыке. У учителя по трудам стоял радиоприемник, по нему я ловил волны – с татарской речью, песнями. Во время учебы в «мухинке» – Санкт-Петербургское высшее художественно-промышленное училище – стал осваивать весь мир, много читал литературы. Видел, что на сотни книг по советскому, западному, европейскому искусству, три-четыре – по искусству востока. Уже тогда я понимал, что буду развивать национальное направление в творчестве. Учась в Санкт-Петербурге, знал, что не останусь там. 

- Куда вы хотели поехать?

- Четно говоря, я хотел по распределению попасть в Уфу (Башкортостан), где были очень сильные татарские художники. Казань я не рассматривал, так как знал, что на то время это было неперспективным местом. Я так воспринимал в советское время. 

    
- Но с 1987 года живете в Татарстане – Набережных Челнах? 

- Не жалею об этом. Здесь познакомился с художников Зуфаром Фаттаховым. Создал многочисленные работы батиком в разных предприятиях и учреждениях Набережных Челнов. В то время впервые в шахматно-шашечном клубе на 100 квадратных метрах стены вплел татарский орнамент в шахматную сетку. 

- Вы создаете уникальные работы, как пришли к своему стилю, видению?

- Нас всех учили рисовать с натуры, реалистично. Мне все это было уже неинтересно. Я понимал, что нужно делать такое, чего нет у других. Первые работы не связаны с национальной темой. Сначала рисовал пейзажи в этнофутуризме, постепенно начал вплетать в картины родные узоры, татарские выражения, легенды своего народа. Белый волк – знаковый в мифологии тюркских народов. С постоянными войнами их род был практически изничтожен, но одного ребенка спасла и выкормила волчица. 

- Откуда черпаете идеи для ваших работ? 

- Помню, мне был знаковый сон со скалистыми лесистыми горами в Предуралье. В низине животные пришли пить воду к реке. В моем сновидении они застыли. Дальше я словно себя разбудил, чтобы нарисовать эскизы увиденного (показывая на одну из своих работ, говорит художник).

Вдохновение приходит из детства – лошади на моих картинах оттуда. В третьем классе видел, как колхозных лошадей выводили к реке. Я был маленького роста, чтобы запрыгнуть на высокую лошадь, забирался на забор. 

- Почему на многих ваших работах присутствует звезда – только одна? 

- Звезда – это не я. Лично себя не считаю звездой. Много звезд тоже рисую. Но я хочу сделать просто. Может быть, еще влияет лень (улыбается художник). Но нужно найти и ей место, для меня это задачка интересная, важная. На меня много что повлияло, в том числе японская поэзия – хайку. Как это в нескольких строчках так много сказано. Вот этот минимализм, но в то же время глубину смыслов, я хотел перенести и в свое художественное творчество. 

- У мировых художников вы что-то перенимали? 

- Жоан Миро – крупнейший  художник-абстракционист. У него были эксперименты со словами на картине. Это не стало его визитной карточкой. Я на это обратил внимание, и начал применять в своих работах. Первые тексты были печатными, сейчас стараюсь вышивать их, вроде татарской вышивки. Пит Мондриан, положивший начало абстрактной живописи, мне приглянулся. Но у него в работах не было душевности – как будто от ума все делает, а не от души. Внутренний голос мне говорит, а что ты критикуешь – сделай так же, но с душой. Меня вдохновил вид из самолета на землю, она словно лоскутное одеяло состоит из квадратиков полей и лесов, пронизываемых реками. В эти квадратики врисовывал деревья, лошадей, солнце, шахматные фигуры, а в одном написал: «Доброе утро, Мондриан». Вроде шахматной партии с художником, которого нет в живых. Ты сделал ход, я тебе ответил. Его душа слышит, возможно, сделает ход, но через другого художника. 

- Ваша самая бесценная картина... 

- С кошкой. На самом деле я рисовал заснеженную гору в последних лучах солнца. Дорисовал глаза, получилась кошка. Не нужно говорить – никогда не буду продавать эту работу, не стоит лишать людей возможности приобрести ее. Если не хочешь продавать, поставь за нее высокую цену. Я поставил 300 тысяч рублей. На одной из выставок именно она привлекла больше всего внимания. Никто не сказал, что она слишком дорогая, говорили: жаль, нет таких денег. Это было пять лет назад. Сегодня я ее никому не продаю, потому что знаю – в мире такой работы нет. Один из материалов, использованных в ней, – это обычная мешковина.

- На последней выставке «Художник года» две посетительницы говорили про ваши работы, что и они так смогут нарисовать. 

- Это очень здорово, что вы так чувствуете. Я бы им предложил взять кисть и нарисовать. Я бы не стал их переубеждать. 

- Вам подражают, вас копируют, ваше отношение к этому? 

- Мне подражают, почти копируют. Я хорошо отношусь. Значит, им интересно мое творчество. Помню, один из коллег не хотел выкладывать свои работы на сайт – говорил, что их будут воровать. Я ему сказал, что придерживаюсь другой точки зрения. Никто не сможет украсть и сделать как вы. Это не будет ронять ваш авторитет и вашей работы. Но если он на этом заработает, то, значит, вы помогли какому-то художнику.

Справка

Хамза Шарипов родился 4 февраля 1957 года в деревне Аклуши Бардымского района Пермской области. Окончил Санкт-Петербургскую художественно-промышленную академию. В Набережных Челнах проживает и работа с 1987 года. Является членом Союза художников России, Заслуженным деятелем искусств Татарстана. Его работы находятся в музеях, галереях, частных коллекциях Турции, Венгрии, Германии, США, Японии и других стран.

Фото и видео: Евгения Катушенок