Жизнь — это то, что мы думаем о ней в меру своих способностей

— Какая у тебя красивая машина! Совсем новая.

— Да, у меня всю жизнь были машины б/у, и вот в этом году я решил, что если сейчас не куплю новую, то уже никогда этого не сделаю. Надо же хоть раз в жизни испытать такое счастье, правда? — подмигивает мне сорокадевятилетний Жан-Марк.

— Теперь остается подобрать двух других пассажиров, — объясняет он. — Когда меня просят подъехать куданибудь не туда, где я назначил место отправления, я всегда соглашаюсь, даже если для этого мне приходится дать крюк. Это потому, что я слишком мягкий.

— Трудно быть мягким, правда? Вокруг все так и норовят этим воспользоваться, — сочувствую я, тоже не отличающаяся избыточной жесткостью характера.

— Да уж, надо признаться, что такое бывает. Вот недавно я вез одного молодого человека из Марселя в Тулузу, он меня попросил подвезти его до самого дома. Я, говорит, вам покажу дорогу, это недалеко. Так мы с ним сорок минут петляли по городу, пока доехали туда, куда он просил! И все это время он повторял: «Уже почти приехали, уже вот-вот».

— Вы ехали из Марселя?! Это далеко.

— Да, я очень много километров наматываю каждую неделю. Так сложилась жизнь, что все выходные я работаю волонтером на соревнованиях по художественной гимнастике. Роль у меня скромная, незаметная: я системный администратор. Да-да, и в спортивной сфере тоже есть компьютеры!

— Началось все с того, что моя младшая дочь занялась художественной гимнастикой, — рассказывает ЖанМарк. — Да-да, ты догадалась: это ее фотография! Она стала участвовать в соревнованиях, вот и я к этому делу приобщился тоже. Поначалу — там помочь, тут выручить. Но со временем я настолько втянулся, что теперь почти каждую неделю езжу волонтерить на какое-нибудь мероприятие по художественной гимнастике. Это, конечно, дорого обходится — переезды и все такое, но бросить не могу: ответственность.

Я мимоходом рассказываю Жан-Марку, что в раннем детстве тоже занималась гимнастикой, но очень быстро бросила, и из всего моего спортивного опыта помню только, как тренер шлепала нас своим тапком за каждое невыполненное упражнение. Во Франции такая педагогика немыслима, но у нас в России считается нормой.

— А, так ты из России! В художественной гимнастике не любят русских. Ты знаешь, что к каждому гимнасту на время соревнований приставляется эдакий контролер, который должен проследить, чтобы сразу после выступления спортсмен сдал на анализ свою мочу? Пока не сдаст, контролер должен находиться рядом с ним и глаз с него не спускать. Так вот, все нации писают, как положено, сразу после соревнований, а русские терпят. Ровно до четырех утра терпят, а потом как по команде все идут в туалет. Видимо, четко знают, сколько часов нужно, чтобы допинг не высветился в анализах. А как ты оказалась во Франции?

Я объясняю, что да как. Рассказываю про то, как трудно подтвердить во Франции российский диплом, и сколько лет я в итоге потратила на учебу.

— А у меня никогда не было склонности к учению. Математика мне нравилась только до тех пор, пока в ней не появились цифры. Школу я так и не окончил. Работаю сборщиком мебели. Не жалуюсь. У меня зарплата тысяча триста евро [2], у жены — чуть меньше. Нам хватает.

В этом году я расплачусь с кредитом за дом… Одним словом, жизнь удалась!

Порадовавшись своим удачам, Жан-Марк продолжает:

— У меня двое детей. Младшей дочери пятнадцать, она как раз собирается бросать художественную гимнастику. А старшей двадцать шесть. Она живет в Марселе и, кажется, ждет ребенка. О да, она тоже очень неплохо устроилась. Вообще-то она всегда мечтала стать ветеринаром. Работать со всяким зверьем, заботиться о животных. Добрая она очень! Пыталась поступить на ветеринарный факультет — не получилось. Интеллекта маловато, вся в меня. Но в конце концов нашла-таки работу себе по душе. Животными занимается.

— В ветеринарной клинике? — спрашиваю я.

— Нет, в лаборатории, где на кошках и собаках проводят эксперименты. Но она животными занимается до опытов, когда они еще живы и здоровы, а не после. Поэтому ей нравится.

В разговорах дорога проходит незаметно, и мы приезжаем в По еще засветло.