Драматург Артур Шайдулла: «На сцену пускают только на поклон. А хотел бы сыграть Шарикова»

39-летний Артур Шайдуллин – Шайдулла из Набережных Челнов, автор 20 пьес. Пишет не в стол: его спектакли с успехом идут в театрах Казани и местном татарском драматическом. О своем творческом пути и невидимой другим «кухне» он рассказал «Челнинским известиям».

– Вы юрист, работаете в сети розничной торговли. А драматургия для вас – хобби или третья профессия? Почему перешли к жанру пьесы? Ведь начали как прозаик.

– Юрист я по образованию, и так сложилось, что в сфере права не работал ни дня. Я руководитель отдела продаж в замечательной торговой компании. Пожалуй, можно сказать, что драматургия – моя вторая профессия. К этому невозможно относиться как к хобби. Театром, драматургией пропитано все и, конечно, образ мышления. Драматургия этим похожа на ставший популярный в последнее десятилетие юмористический жанр stand up – исскуство наблюдать и примечать интересное.

– Согласны, что драматург – штучная профессия?

– Категорически согласен! Это то направление искусства, в котором мало иметь божью искру, мифические способности, что принято называть талантом. Очень много нюансов, закономерностей, правил жанра, которые нужно знать для создания хорошей пьесы. Но и этого мало, нужно быть чудовищно везучим, чтобы твою пьесу увидели, и беспрецедентно удачливым, чтобы ее поняли и дали сценическую жизнь.

– Существует мнение, что в творчестве себя находят те, кто в школе хорошо писал сочинения, сочинял стихи.

– Возможно, в этом есть доля правды. Я настолько неплохо писал сочинения, что, когда менялись преподаватели, в первое время получал «неуд». Смешно вспоминать, как меня пытались пристыдить, – не верили, что это моя работа. Спустя много лет приятно видеть преподавателей на спектаклях, поставленным по моим пьесам. Я благодарен им за потрясающие миры, двери которых они открывали для меня. Учился я в татарской гимназии, причем на татарском языке. Мысль писать пьесы возникла после череды просмотров скучных, неинтересных спектаклей. Это примерно как Вячеслав Петкун, солист рок-группы «Танцы Минус», написал один из своих хитов – композицию «Половинка». Просто на салфетке накидал, какой должна быть хорошая «попсовая» песня. И я пишу то, что хотел бы увидеть на сцене.

Педагоги учили Артура Шайдуллу, сейчас ходят на его спектакли

– Первые ваши произведения на русском языке. Что побудило перейти на татарский?

– Я одинаково владею двумя языками и в творчестве билингвален. Писать на татарском приятнее – это родной язык. Просто то, что было переведено с татарского на русский или изначально написано на русском, быстрее заслужило признание. Возможностей больше – литературные журналы, литературные сайты, издательства, ищущий взор которых не закостенел в архаичных догмах.

– Обращаетесь к словарям?

– Только к словарю синонимов. Если реплика персонажа не звучит хлестко, если воздух не вибрирует, то лучше пере­фразировать и нащупать более точную стрелу, которая угодит в яблочко.

– В ваших пьесах добро всегда побеждает зло?

– А как иначе? Если даже положительный герой погибнет, если небо пробьет копье судьбы и оттуда посыплются камни, добро должно победить. В этом, на мой взгляд, ключевой посыл театрального искусства. Как сказал наш классик Тукай, театр ведет к свету и добру и не даст свернуть.

– Знания юриста пригождаются?

– Как человек, два десятка лет проработавший в торговле, картотеку поражающих типажей в умственной библиотеке имею. Особо и выдумывать не надо. Пьеса хороша интересным конфликтом, ситуацией и «живыми» персонажами.

– Готовый материал прочитываете «с чувством, с толком, с расстановкой»?

– Это самая увлекательная часть рождения пьесы! И, думаю, со стороны все выглядит забавно. Во всяком случае, если за мной приедут крепкие ребята со смирительной рубашкой по жалобе несведущих, я отнесусь с пониманием. Ну а первые мои читатели – друзья детства.

– Как воспринимаете режиссера, который вклинивается в ваше произведение? Присутствуете ли на репетициях, или важен готовый результат?

– Абсолютно спокойно. Представьте себе: резчик по дереву создает скульптуру. Прибегает лесник и отчитывает его, что эта береза росла не для того, чтобы из нее сделали Буратино, она должна была стать расписной хохломой. Хороший режиссер только улучшит пьесу. И обычно они сами просят что-то переписать или добавить. На репетициях бывал, как правило, на финишной прямой – перед выходом спектакля.

– В какой пьесе сами мечтаете сыграть?

– (Улыбается). На сцену пускают только на поклон. Но сыграл бы Шарикова Булгакова.

– Где берете вдохновение, идеи для творчества? Фиксируете «про запас» красивые выражения, необычные ситуации? 

– Если ждать вдохновения, можно годами писать одну пьесу. Драматург — это каждодневный труд. Бесконечное щелканье клавиш компьютера. Смех в ночной тишине. Миллионы павших в неравном бою нервных клеток. Слова под нос. А блокнотов и тетрадок с «писательскими красивостями» не счесть. Куда без них?

– Какие традиции за рабочим столом: под музыку пишете или с талисманом на столе? Знакомый журналист трудится, поглаживая кошку на коленях.

– Включенный телевизор для фона, и неважно, что идет. Чашка, напоминающая бадью, в которой можно купать младенца, наполненная кофе. Ручка – обязательно с острым кончиком, тетрадь с пружинным переплетом. Потом уже на компьютер текст переношу, кстати, одна пьеса в среднем –  96 страниц.

– Ваша должность не из тихо-кабинетных: переговоры о поставках, проблемы. Когда пишете? О чем думаете рассказать?

– Пишу чаще по ночам и на выходных. После работы люблю провести время с семьей, сходить в спортзал или прогуляться. Давно хотелось написать пьесу для актеров старшего поколения. В каждом театре много заслуженных корифеев, зачастую в одиночку способных сделать спектакль из палки, ведра и маминой шторы. Их видно все реже, а ведь это квинтэссенция актерского опыта. 

– Есть мнение, что театр вообще и татарский в частности умирает, мало молодежи его посещает. Как оживить это искусство и привлечь зрителей?

– Как часто такое приходится слышать! У нас все, чего не коснись, умирает. Рубль может умереть. Автопром пишет завещание. Дороги с ЖКХ в очереди на последнее причастие. Кино смотреть больно, «глаза вытекают». Футбол с табличкой на груди: «Не кантовать, не переворачивать». Я настроен оптимистичнее. На постановках вижу немало молодежи. Много представителей поколения «зумеров». Они искушены, видели все и приходят на спектакли, где звучат интересные им вопросы, хотят впечатлений, новых качественных эмоций. Не архаичные аллюзии на предмет «вот белое и черное, вот плохое и хорошее», а действительно переворачивающий сознание интересный сюжет, новое прочтение, нестандартный подход.

– По данным последней переписи, 640 тысяч татар не считают своим родным татарский язык. Более 800 тысяч, им владеющих, не применяют его в повседневной жизни. Татарская литература может помочь исправить это положение?

– Легко. В свет должна выходить не конъюнктурная литература, а такие произведения, которыми каждый, кто владеет татарским языком, гордился бы, что они написаны на его родном языке. Читать назидательное про то, как жили дед и бабушка, как их внуки все профукали, забыли язык… Ну не заставит такое ценить и любить татарскую литературу. А представьте себе произведения на татарском в духе «Вино из одуванчиков», «Марсианин», «Планета обезьян», «Пролетая над гнездом кукушки», «Убить пересмешника», «Автостопом по галактике». Можете представить себе: «Вәли! Алар якынлаша! Чыгар бластерыңны!». Дух захватывает, не правда ли?

Фото: Евгения Катушенок, из личного архива Артура Шайдуллина