19.10.2016 К автостанции идём пешком, она недалеко, но в обозначенном месте её не видим. Догадаться, что участок, засаженный фруктовыми деревьями и покрытый цветами не ботанический сад, а автовокзал, невозможно. Шираз – город цветов, – как я могла забыть?!
Когда сады цветут – какая старость! Забудь про осень, до неё века. Смотри на птицу, что томилась в клетке, А нынче в небе кружится, легка. имам Хомейни
Если бы не случайный таксист, взявшийся проводить нас до терминала, пришлось бы нарезать круги. Второй раз удивляемся, когда автобус, который должен был отправиться в 10 часов, в это время не только не покинул платформы, но даже не загрузился пассажирами.
Оказывается, посадка на V.I.P. транспорт начинается после указанного в билете времени. Входим в салон – реальный бизнес-класс: персидские ковры, расстояния между сидениями большие, кресла раскладываются полностью, как в БМВ последних моделей с дополнительной опцией подставки для ног – приятно, чёрт возьми! Заняли места, получили дорожный завтрак: печенье, сок, воду, чипсы. Очень кстати, дорога вышла не 4 часа, а вдвое длиннее.
В автобусе одни иностранцы, все хотят попасть к зороастрийским святыням: китайцы как обычно спешат, толкают друг друга, перманентно что-то жуют, они уже утром отправятся дальше – вечно “галопом по Европам”.
Французы курят на каждой остановке и выглядят так, словно одеваются в секонд-хенде, а “фризёры” в их стране исчезли, вместе с самим словом, переехавшим на ПМЖ в Германию, где теперь так называют парикмахеров.
Чехи, от нас по внешнему виду не отличаются, говорят по-славянски. Но все, будто по команде, в общении с иностранцами переходят на английский. Энглиш сейчас выполняет роль эсперанто, стал межнациональным языком, незаметно потеснив немецкий и французский. Англицизмы атакуют и ничего с этим не поделаешь, как ни защищайся – мир непрерывно глобализируется.
Автовокзал в Язде похож на международный аэропорт и расположен за городом (думаю, это восточная традиция, обустраивать автобусные станции с размахом). По приезду нас обступили таксисты,“сдаёмся” одному за сто тысяч риалов (170 рублей). Проезд стоит копейки – в Иране бензин не дороже воды: своя нефть и государство назначает справедливую цену на горючее.
Большинство машин в стране местного производства, из легковых в основном “Пежо”. Попросили водителя найти для нас ночлег – бедняга, всю дорогу обзванивал гостиницы и лишь с пятой попытки отыскал свободный номер – в отелях аншлаг! Сегодня ночуем в настоящем средневековом персидском городе, в самом его центре, сохранившемся до наших дней почти без разрушений. Если бы мы ещё не бывали в Марокко, то поразились бы песочному цвету окружающих строений и великолепию обстановки, но сейчас нас мало чем можно удивить. В похожем риаде жили в Марракеше, правда, чая со сладостями здесь не подали, зато удалось сбить цену на 10 долл. – на эти деньги чаем можно упиться!
Администратор очень хорошо говорит по-английски и муж, похвалив иранца, спросил, где он стажировался. Парень ответил, что ни разу не выезжал за пределы страны и выучил язык на месте. Администратор – лицо отеля, сразу понятно, в такой гостинице и чистота будет на уровне. Мы не ошиблись!
Наш домашний дворец отделан столь великолепно, что китайцы, живущие по соседству, пришли сюда фотографироваться. Бело-синяя мозаика, фонтан и небольшой бассейн дарят непередаваемое ощущение расслабляющей прохлады. Архитектура дома отделяет мир внутренний от мира внешнего – за стенами может происходить что угодно: природные катаклизмы, войны, эпидемии, а внутри царит гармония и покой. Ни одно окно не выходит наружу, вся жизнь концентрируется на личном, семейном и закрыта от чужих глаз.
С террасы, расположенной на крыше, открывается шикарный вид на главную соборную мечеть Джами с её двумя самыми высокими в Персии минаретами. Там же разглядываем бадгиры – башни-ветроловы, которые многие века спасали жителей Язда от жары, поддерживая температурный баланс в жилищах. Это особого рода визитная карточка города.
Поменяв деньги, заглянули в забегаловку, взяли курицу с рисом и кебаб – двести тысяч риалов. Многие иранцы, молодые и пожилые, берут еду из закусочной домой, наверное, лень готовить, а тут всё быстро и вкусно.
После ужина гуляем, бродим по узким катакомбам старого Язда – темно, но нисколько не страшно, город напоминает коричневый зигзагообразный тоннель. Прохожие периодически останавливают нас, спрашивают откуда мы, получив ответ, говорят пароль: люблю Россию, Путин, Медведев! Один парень, поравнявшись с нами в лабиринте и распознав язык, с радостью сообщил, что знает несколько слов: КАК ТЕБЯ ЗОВУТ? МЕНЯ ЗОВУТ САИД, СПАСИБО, ЗАВТРА, КТО ТАМ? Последнее, явно из мультика.
В одной из улочек заметили светящуюся вывеску “Ресторан, кофе-шоп” и решили зайти. Роскошный внутренний антураж напоминает наш риад, только в несколько раз больше и по краям бассейнов расположены специальные диваны для чайханы, на них можно забраться с ногами, чтобы удобно сидеть или лежать. Мы устраиваемся по соседству с двумя женщинами, в которых узнаём голландок, т.к. на их дастархане стоит нидерландский флажок.
Заказываем чай-кофе и нам приносят вместе с напитками, сладостями и подсоленными семечками-великанами российский флажок – теперь мы тоже идентифицируемся. Флаги двух стран состоят из одинаковых по цвету и размеру полос: бело-сине-красный – российский и красно-бело-синий – голландский. Быстро завязывается разговор. Сейчас состоится вечер арабо-российско-голландской дружбы, потому что распорядитель ресторана Али на наше удивление оказался родом из Хузестана (юго-западной части Ирана, где компактно живут арабы). Он не может ни на шаг отойти от трех красивых женщин, делает массу комплиментов, развлекает.
Чадру долой, себя яви, Не мучь насмешкой и лукавством. Изнемогая от любви В твоём лице ищу лекарство. имам Хомейни
Но когда мой муж шутит, мол, выбирай любую и забирай, араб протестует, говорит про одну любовь на всю жизнь и вызывает супругу, чтобы представить её. Новые знакомые – учительницы, примерно нашего возраста, путешествуют вдвоем. Моник не замужем, а супруг Люсии на этот раз не захотел составить компанию, хотя свободное время у него есть – бывший директор школы теперь на пенсии. На самом деле, дома им не сидится: Люсия показала в телефоне фотографии тура по Таиланду, они совершали его вместе пару месяцев назад на велосипедах. Своих детей у неё нет, но ей вполне хватает внуков мужа. В завершении чайной церемонии Али предложил покурить кальян. В другой обстановке я бы отказалась, но тут восточный колорит и всеобщее веселье захватили меня настолько, что подумалось: а почему бы нет? Где ещё как не в Иране попробовать кальян?! Я спросила моих подружек, знают ли они вкус кальяна, оказывается, нет, как и мы, никогда его не курили. Выбрали яблочный состав “сиб” – по-персидски “яблоко”. В курении кальяна я не нашла ничего вкусного, вспомнилось, как в немецком Бамберге пили копчёное пиво. Сделала пару глотков. И что вы думаете? Пахнет копчёной колбасой, а колбасы-то нету! Здесь так же – пахнет яблоком, а яблок нет, совсем нет! Но обстановка всё-таки подействовала! Чувствовали себя курильщиками опиума – балдели просто от духа авантюризма, который так неожиданно проснулся! Кстати, курение опиума в Иране воспринимается как заболевание и казнят не курильщика, а продавца наркотика. Когда в зал вошла одинокая путешественница и официант принёс ей японский флажок, я не смогла усидеть на месте, пошла наводить “мосты дружбы”, а потом позвала всю “банду” к японке. Муж и голландки прихватили с собой наши флажки и поставили их рядом на дастархан. Устроили совместную фотосессию, а на прощание обнимались как близкие друзья.
В тот вечер мне казалось, что мы посланники доброй воли, настоящее лицо России! Ушло в прошлое то время, когда советские дети клянчили жвачку возле гостиниц “Интурист”. Мы не новые русские, которые отправились за границу в 90-е и ошеломили своим вызывающим поведением европейцев. Жизнь меняется, мир становится более открытым, а планета у нас одна на всех!
20.10.2016 С утра поехали на зороастрийское кладбище, к “башням молчания”. У зороастрийцев необычный способ избавления от мертвых: покойников не хоронят и не кремируют, а просто оставляют тела умерших на вершинах высоких башен, где их поедают птицы. К ним-то на гору мы и направляемся. Эта традиция пошла из убеждения, что мертвецы являются «нечистыми» и не только из-за разложения, но, главное, оттого что они отравлены демонами и злыми духами, которые устремляются в тело, едва душа его покидает. Захоронение в земле и кремация приводят к загрязнению природы и огня, а эти две стихии зороастрийцы обязаны защищать.
Если не знать всей предыстории, то “башни молчания” (одна мужская, а другая женская) смотрятся как гигантские колодцы, внутри которых пустота – никаких костей и прочих останков – “обезвреживание трупов” на этом месте давно запретили. Однако экскурсоводы, смакуя подробности, рассказывают о ритуале и нагоняют страху на впечатлительных туристов, которые стоят на краю колодца с перекошенными от ужаса лицами.
Входной билет на территорию комплекса стоит 80 000, но можно пристроиться к группе и пройти бесплатно, как сделал супруг. А я не схитрила, подошла к кассе и оплатила два билета. Муж разозлился, не дожидаясь меня, ушел вперёд и не разговаривал со мной полдороги. Не из-за денег, конечно, а из-за того, что я сделала по-своему. Женщина должна знать своё место. У него бывают приступы автократии, не такой уж он белый и пушистый, все мы люди – у каждого свои недостатки.
Возвращаясь домой, снова гуляем по старому глинобитному городу, не боясь заблудиться – два минарета всё равно видны, ориентируясь по ним, мы сможем найти свой отель. Забредаем в такие места, куда туристы не захаживают. Что смотреть на свалки камней, на беспомощные руины, которые как древние старцы не способны себя обслуживать? Время беспощадно распорядилось тысячелетними красотами. Всё сохранить невозможно – нынешний Язд разрастается за счёт новых кварталов, уже совсем не похожих на этот доисторический город.
На одной из улочек местные ребята разгружают гранаты. Они здороваются и угощают нас. Я радуюсь, будто ребёнок, несу в каждой руке по огромному красному гранату! Вчера, поздно вечером, мы любовались ими в сувенирных лавках, только там они были разных цветов и сделаны из фарфора. Не успеваю насладиться подарком до конца, как подбегает цыганенок и выхватывает у меня один из них. «Что с воза упало, то … не вырубишь топором!» Хорошо хоть второй уберегла!
Заметив вывеску “Отель, кофе-шоп”, решили зайти внутрь здания, ожидая увидеть барную стойку и пару столиков. Но администратор приняла нас за постояльцев и показала, где можно бесплатно попить кофе. “Дают – бери, бьют – беги,” – такой пословицей я с детства объясняю себе, как надо действовать в подобных ситуациях. Гостиница тоже оказалась в форме риада, однако во внутреннем дворике, помимо фонтанов, бассейнов и зелени, располагались, как во вчерашнем ресторане, традиционные диванчики для отдыха, застеленные покрывалами с многочисленными подушечками. Что ж, от такого комфорта трудно отказаться!
После отдыха вернулись в свой отель и попросили администратора забронировать для нас гостиницу в Исфахане. Муж вычитал, что в городе есть армянский квартал и будет интересно зайти в армянскую церковь, посмотреть, как живут персидские армяне.
Выходим на улицу, чтобы добраться до автостанции, видим, вдоль дороги носится ошалевшая туристка и пытается тормозить все проезжающие машины. Девушка спешит, но ей не везёт – никто не останавливается. Увидев наши рюкзаки, бежит к нам, мы её успокаиваем и едем вместе. Жива, так зовут 27-летнюю путешественницу из Любляны, осваивает Иран в одиночку, останавливаясь в хостелах и передвигаясь на автобусах и поездах. От страны она в восторге, сейчас направляется на юг, из Язда в Шираз, а наш путь лежит на северо-запад. Расходы на такси делим пополам и получается, что дынный сок на автостанции достался даром.
Исфахан считается самым очаровательным местом в Иране. У меня название города ассоциируется с французскими духами “Испахан”, сказочным ароматом 1001 ночи. Помню, этот запах был таким интимным, что мужчины просто теряли дар речи! Сладко-пряный с нотками бергамота и мандарина, с дурманящими цветами иланг-иланга, розы и жасмина. Я использовала “Испахан”, если хотела сразить кого-нибудь наповал. Микродозы хватало, чтобы улучшилось настроение и появился блеск в глазах. Флакончик духов имел форму мечети, коробочка искусно выполнена в бархате и сине-черном глянце, а надпись напоминала золотую арабскую вязь.
Потом кто-то распустил слух, якобы этим парфюмом в Америке опрыскивают покойников и духи стали презренно обзывать “Испогань”. Может и неслучайно, ведь аромат везли в нашу страну не только из Франции, но и из Сирии. А название действительно пошло от этого персидского города, известного своими дворцами, садами, а также пятничной мечетью, с одной из самых больших площадей в мире. Сзади нас в автобусе сидят двое молодых людей из Швейцарии, друг на друга похожи, братья наверное. Муж их вычислил по выговору. Я так чётко не отличаю немецкую речь, могу, конечно, сказать, носитель немецкого шпрехает или иностранец, но так, по регионам не определю, а он сразу узнаёт австриец, швейцарец или немец говорит. В автобусе мы с ними не общались, а когда приехали на автостанцию, то я услышала, как подошедшему иранскому прилипале парни представились немцами. Когда иранец отошел, муж обратился к ним: жена заметила, вы сказали из Германии, а сами швейцарцы. Ребята ответили, что выдают себя за немцев, для швейцарцев цены вырастают в 5 раз! По приезду в Исфахан идём покупать билеты в Хамадан, мы ведь хотим попасть в Иракский Курдистан, а значит должны двигаться в сторону ирано-иракской границы. Это захолустье и ехать до этого ничем не примечательного города 6 часов, но, чтобы перейти на территорию Ирака, надо сначала добраться туда. Возле касс стоят двое русских туристов, совсем молодые и совершенно растерянные (муж вычисляет их паспортную принадлежность моментально). Подходим к ним и узнаём, что Кристина и Михаил путешественники из Питера, получив визу в Мешхеде, планировали из Ирана, перебраться в Афганистан, но с визой “пролетели” и теперь не знают, как им доехать до Узбекистана, ведь обратные билеты у них из Термеза. Кристина грешит на Михаила, подозревая, что им отказали в визе, так как Миша не говорит ни на каких языках, кроме русского. Мы пожелали ребятам не расстраиваться и хорошо отдохнуть в Иране. На прощание я обняла искателей приключений – на дворе непроглядная темень, а эти слепые котята, не знают куда податься... Только расстались с нашими, как в третий раз за последние 15 минут, нас ловят в свои сети зазывалы. Теперь вот пожилой лжетаксист, который вцепился мёртвой хваткой и не отходит ни на шаг: берёт меня то за руку, то за рюкзак и тянет к машине. Когда подходят настоящие таксисты, он начинает спорить и дело едва не доходит до драки. Я тут же вспомнила слова Рамида из Шираза, что в Исфахане люди бедные, их интересуют одни деньги. В путешествии ни в коем случае нельзя идти на поводу у случайных знакомых и всегда нужно думать о собственной безопасности, а нам хотелось побыстрее погасить конфликт, и мы уселись в машину к этому нервному извозчику. Выезжаем с территории автостанции – водила говорит: давай 10 000 риалов за стоянку. Переглянулись, ничего не понимая, но муж подал 20 000, решив, что эта сумма будет засчитана в оговоренную оплату (договорились на 150 000). Всю дорогу машину бросало из стороны в сторону, мужчина точно находился не в себе. С грехом пополам добрались до отеля, а там выяснилось – нет сдачи. Мы решили отдать 110 000 риалов, столько набралось мелких денег, не платить же пятьсот тысяч. Тогда, распсиховавшийся водитель, заскрежетал зубами, стал кидаться на нас, как прежде бросался на конкурентов-таксистов и швырнул все купюры в окно. Неадекват, что от него ждать в следующую минуту?! Мы подобрали с асфальта свои деньги и направились к отелю, не зная, чем закончится сегодняшняя ночь. Чье сердце ноет, словно от ожога, В душе его – и мука, и тревога. Но вот меня что тешит хоть немного: Что не случится – всё во власти Бога. Хафиз Ширази
Комментарии (5)