Другие горизонты

— Скажи, страшно делать операции на глаза? Ужасная ответственность все-таки! — спрашиваю я у Марион, как только она обмолвилась о своей профессии.

— Да, ответственность, конечно, есть, но в нашей работе гораздо меньше стресса, чем у других хирургов. Ведь если даже мы и ошибаемся, человек в худшем случае слепнет. Не умирает же! — объясняет Марион жизнеутверждающим тоном.

Попутчики сегодня как на подбор: все с изюминкой. Мой сосед по сиденью рассказывает:

— А я собираюсь в Индонезию этой осенью. У меня давнишняя мечта: перевести на французский и издать во Франции книгу знаменитейшего индонезийского писателя ***, — как ни старалась я задержать в своей памяти имя этого великого писателя, оно покинуло меня в тот же вечер, причем, как видно, навсегда. — Он написал трилогию, ставшую знаковой для всей индонезийской литературы. В этом произведении раскрывается типичная судьба интеллигента в Индонезии. Это великая книга! Как ни странно, на другие языки переведен был только первый том. По-моему, это огромная потеря для мировой культуры. Вот эту-то оплошность я и хочу исправить.

— Ты действительно так хорошо владеешь индонезийским?

— Нет, нет, что ты. Я только недавно начал его изучать.

— Неужели в По есть возможность изучать индонезийский язык?!

— В По, насколько я знаю, — нет. Но я специально ездил в Индонезию несколько лет назад, чтобы получить языковую базу.

— Индонезийский язык сложный?

— Нисколько! Это же такое же искусственное явление, как, например, эсперанто. Его придумали как синтез нескольких языков, практиковавшихся на территории современной Индонезии. А за основу был взят малайский. Грамматика очень простая. Например, чтобы поставить существительное во множественное число, нужно просто повторить его два раза.

— А какая там, наверное, вкусная еда! — мечтательно протягиваю я.

— Это точно. Например, я там впервые попробовал изумительный коктейль из авокадо с шоколадом. Да, я, как и вы, тоже сначала скептически отнесся к такому сочетанию. Но стоило раз попробовать — и он стал моим любимым индонезийским напитком!

Зашел разговор об азиатской кухне. Стали обсуждать, кому нравится китайская кухня, кому — японская…

— Но самая вкусная еда все-таки во Вьетнаме, — провозглашает Марион. — Лично для меня, — тут же поправляется она. — Оно и естественно: я же вьетнамка.

Тут Марион снимает на мгновение темные очки и демонстрирует всем присутствующим свои красивые и — вот чудеса! — действительно, вьетнамские глаза.

— Вот это да! Ни за что бы не подумала! — удивляюсь я. — А ведь ты говоришь по-французски без малейшего акцента!

— Да, и это тоже нормально, — улыбается Марион. — Я родилась во Франции. Мои родители иммигрировали сюда за несколько месяцев до моего рождения. Но они и во Франции остаются вьетнамцами: поддерживают связь с родственниками из Ханоя, готовят наши национальные блюда…

— И ты тоже умеешь готовить вьетнамскую еду? — с аппетитом интересуется весь пассажирский состав.

— Да, конечно! У меня в запасе множество изумительных рецептов супа фо. А еще я хорошо готовлю салат бо бун. Знаете ведь этот салат? Там рисовая вермишель, жареная говядина, лук, огурец, свежие ароматические травы, особый соус, и сверху — тертые орешки… — Всем в машине становится завидно и немножко голодно: еще бы, ведь каждый хоть раз в жизни, да пробовал знаменитый вьетнамский бо бун. — Но если честно, большую часть времени я все-таки питаюсь готовыми пиццами из супермаркета, — признается в заключение Марион, и все вздыхают с облегчением.

У Леи своя история.

— Вы будете смеяться. Это совершенно нелогично, что я вам расскажу, но я, видимо, просто поддалась общему течению, в которое никогда не должна была попасть. В год, когда я получила свой аттестат о среднем образовании, все мои подружки почему-то дружно решили поступать в школу магистратуры. Вы, конечно, знаете, какой там конкурс. Так вот, чтобы его одолеть, мы все пошли на интенсивные подготовительные курсы. Эти курсы — само собой, сборище ультра-мотивированных людей, которые живут и дышат исключительно учебой. Так, зарывшись с головой в учебники, не видя белого света, мы всей компанией готовились к поступлению на факультет правосудия. Вот вам пример, чтобы проиллюстрировать, каково было наше помешательство: я на рабочем столе держала таймер, который отсчитывал часы работы за день. Каждый раз, когда я отходила от стола перекусить или в туалет, я останавливала таймер. И в конце дня, — как правило, за полночь, — я подводила итог. Если таймер показывал меньше семнадцати часов штудирования, то я считала, что день прошел зря. За два года подготовительных курсов большая часть участников нашего первоначального кружка отсеялась. Там перейти с первого года на второй — и то безумно сложно. А у меня как-то все легко прошло, я без заминок и без допсессий окончила курсы, и потом странным образом так же легко поступила на судейский факультет.

Лея перекладывает ногу на ногу и интригующим тоном продолжает:

— И вот тут-то и случилось нелогичное. Я поняла, что ни в жизнь мне не нужна вся эта юриспруденция со всеми этими судами и адвокатами! Я вдруг совершенно отчетливо осознала, что никаким судьей я быть не хочу. Мне это не нужно! И я отказалась от своего места на судейском факультете. Теперь вот думаю, чем бы заняться.

— Действительно, необычная история! И какие у тебя сейчас идеи и виды на будущее?

— Сперва я планирую съездить в Америку. У меня там друг — мой бывший парень, вот я для начала могу к нему завалиться. Найду там, в Штатах, какую-нибудь подработку, страну посмотрю. Может, мне понравится, и я останусь там жить. Другой вариант — поехать волонтером куда-нибудь в Таиланд. Или вот в Индонезию, кстати! Сейчас много ассоциаций, которые набирают добровольцев для разной благотворительной деятельности. Почему бы не попробовать?

Вот так, в мечтах о путешествиях, мы доезжаем всего лишь до Бордо, хотя в душе нас манят к себе гораздо более далекие страны — Индонезия, Америка, Вьетнам и Россия.