Окситанская готика

Это моя первая поездка из многосотенной серии. Утро тревожное, хотя и красивое. Я еду в По на собеседование, в незнакомый город, навстречу смутному будущему. Хочется получить эту работу, но не хочется уезжать из Бордо. В таких противоречивых чувствах я выхожу из трамвая на остановке «Форум» и звоню Алин, которая должна везти меня в По. Отзывается женщина в черном и с седой косой, припарковавшаяся возле неоготической церкви. На заднем сиденье уже сидит неопределенного возраста мужчина, как позже выясняется — безработный.

— Вы из По или из Бордо? — спрашивает Алин у нас, пассажиров.

Мой сосед отвечает, что он коренной житель По («Как это назвать по-русски? Почанин?»), и я, в свою очередь, объясняю, кто я, откуда и зачем мне понадобилось ехать в те края.

— Скажи-ка, а не в Бордо ли ты магистратуру заканчивала? — вдруг оживляется Алин.

— В Бордо, — подтверждаю я.

— А я ведь именно там преподаю акустику! Правда, последние три года у меня была пауза в преподавательской карьере, но с этого сентября я возобновляю лекции. Ты у кого училась?

Выясняется, что все мои бывшие преподаватели — Алинины коллеги, и мы совершенно случайным образом разминулись с ней во время моей учебы.

Мне очень любопытно, куда судьба собирается меня занести.

— Расскажите, что это вообще за город — По? Как вам там живется? Я, честно говоря, с тяжелым сердцем еду: не слишком радужной кажется мне перспектива зарыться в таком маленьком провинциальном городке…

— Да ну! По — мой родной город, и мне там очень нравится, — восклицает мужчина неопределенного возраста. — И вообще, Беарн — чудесный регион! Рядом горы, океан рядом, и у нас самое вкусное во Франции вино, — так я узнала, что страна, куда я еду, называется Беарн. — Тебе понравится, вот увидишь!

— На самом деле, все зависит от того, чего ты ищешь, — возражает Алин. — Я, например, любительница ночной жизни. Мне нужно, чтоб было куда сходить вечером с друзьями — в бар, на концерт… С этой точки зрения По — пустыня, тишь да гладь. Мне этот город совершенно не нравится. И потом, беарнцы — народ довольно закрытый, приезжих не любит. Найти среди них себе друзей — очень трудная задача. Есть такая шутка: мол, в Беарне нужно иметь несколько поколений на местном кладбище, чтобы тебя признали за свою. Мы с семьей вот уже шесть лет как живем в регионе, и на нас до сих пор смотрят, как на чужаков. Как только появится возможность — возьму ноги в руки, да и уеду оттуда куда-нибудь.

— Так почему же вы до сих пор в По?

— Хороший вопрос! На самом деле, единственное, что нас там держит — это школа, куда ходит мой младший сын, Жюлиан. Он, видите ли, углубленно изучает окситанский язык, а учебных заведений с таким профилем во Франции очень мало. Пока сын был маленький, мы жили в Лиможе, где он ходил в специализированную окситанскую школу. Но там, к сожалению, дается только начальное образование, и когда сын подрос, нам пришлось переезжать туда, где бы он смог продолжать изучать язык.

— Значит, вы — окситанская семья?

— Изначально мы думали, что нет. Мой муж из Нормандии, я — из Парижа, а корни мои уходят в Италию. Когда мы жили в Лиможе, Жюлиан пошел в обычную школу, и там у него не заладились отношения с первой учительницей. Проблема становилась серьезной, и я стала искать, куда бы его перевести. Как-то случайно выбор пал на школу с окситанским уклоном. Я подумала: хуже ведь все равно уже не будет, почему бы и не попробовать? И действительно, Жюлиан в новом классе стал как рыба в воде. А потом на Рождество мы поехали всей семьей к дедушке в Нормандию, и там за семейным ужином Жюлиан возьми, да и спой колыбельную на окситанском языке. Смотрим — дед плачет. Выяснилось, что эту самую песенку ему пели его родители, и он сам в раннем детстве знал ее наизусть. Вот так и оказалось, что муж мой, сам того не подозревая, всю жизнь носил в себе окситанскую кровь.

— Невероятно!

— Согласна. Я-то себя считаю итальянкой. Мои родители — потомки итальянских иммигрантов, хотя в Италию никогда не возвращались. Поэтому у меня была давнишняя мечта — свозить маму на историческую родину. И вот недавно я наконец собралась и исполнила эту мечту. Прилетаем мы с мамой в городок наших прадедов — и никак не можем понять: почему вокруг окситанские флаги? Знаешь, такие красно-желтые. Местные жители нам объяснили, что городок является частью Окситании, и окситанский язык там до сих пор в ходу. Это было наше второе озарение: так выяснилось, что и во мне тоже течет окситанская кровь. Вот как, благодаря нашему сыну, мы открыли для себя потайные стороны нашей семейной истории.

С тех пор так мы и дружим с Алин. Иногда ходим друг к другу в гости. Я познакомилась со всей Алининой семьей, включая ее мужа и их чудесного сына Жюлиана, вежливого и любознательного. Мне даже посчастливилось встретиться с мамой Алин, которую все, даже малознакомые люди, зовут бабулей, а также узнать поближе их семейную морскую свинку по имени Джек, названную в честь одноименного Потрошителя.

Чаще я бываю у них, поскольку их больше, и дом у них просторнее. Но и они тоже иногда ко мне заглядывают, и мы все прекрасно помещаемся за моим небольшим, но круглым столом.

Алин угощает меня чаем и домашними пирогами под звуки тяжелого металла и немецкой оперы, а я стараюсь приготовить хотя бы что-нибудь, на что ни у одного из членов ее семьи не было бы аллергии. Хочется верить, что дружба наша будет длиться долго и счастливо.

Однако не стоит поддаваться обманчивому впечатлению, будто попутчики легко становятся друзьями. Ни одна из моих последующих встреч в рамках ковуатюража за его пределами не продолжилась.