История челнинской семьи, где на спайсах сидели сын-подросток и его отец

Я верила, что муж сидит  на спайсах из-за меня

– В процесс работы с наркоманами и алкоголиками мы поняли, что от их родственников зависит очень многое. Наша цель – помочь родственникам менять свое поведение, – пояснила Анастасия Новгородова.

С нами согласилась побеседовать 33-летняя Эльвира, прошедшая курс лекций и тренингов в центре Тимура Исламова. В ее семье произошла трагедия: в какой-то момент женщина поняла, что на спайсах сидят и ее муж, и 14-летний сын-подросток. Она считает, что, обнародовав свою историю, поможет многим мамам и женам изменить свое поведение, чтобы избежать негативных последствий. И заставить задуматься тех, кто считает, что находится вне зоны риска. Ведь семья Эльвиры – вполне благополучная и обеспеченная.

– Какое-то время я вообще не понимала, что происходит, – начала свой рассказ молодая женщина. – Видела, творится что-то негативное, но что это наркотики, даже предположить не могла.

– Действительно, – подхватывает беседу Анастасия Новгородова, – созависмые не понимают и не принимают, что в семье появилась проблема, у них как пелена на глазах. Им кажется, что все само собой пройдет.

– У меня был момент отрицания, два года я старалась ничего не замечать. До сих пор не знаю, были ли муж и сын в одной компании или в разных, могу только предполагать, что с ними это случилось вне зависимости друг от друга, – продолжила Эльвира. – У родственников зависимых часто мышление автоматически подстраивается под поведение наркомана. Созависмые мамы и жены стараются не выносить сора из избы, делают все, чтобы посторонние не заметили изменений: оплачивают долги, закрывают кредиты, кормят, поят, обстирывают, то есть не дают своим зависимым родственникам ощутить последствия приема наркотиков.

– Кстати, очень часто созависимые родственники позиционируют себя как гиперответственные люди. Проявляют чрезмерный контроль над зависимыми, – комментирует психолог.

– Меня родители всегда учили, что перво-наперво нужно соблюдать интересы ребенка. Так что класса до 6 вместе с сыном делали уроки. Я всегда думала: а вдруг он придет домой и не сможет погреть себе еду, пусть лучше он идет к бабушке, пока я на работе, та его накормит. Обязанностей в доме у него не было никаких, – рассказывает Эльвира. – С мужем я делала все то же самое. Он неплохо зарабатывает, и я старалась вообще никак его не нагружать, даже ремонт дома делала одна. Меня постоянно преследовало чувство вины. Я думала, что сама виновата в том, что они употребляют. Например, муж мне мог сказать: «зачем ты ушла в магазин, если бы не ушла, я бы не употребил, я же просил тебя не ходить». И я верила, что он опять взялся за наркотики из-за меня.

– Зависимые люди – очень хорошие манипуляторы, им выгодно навешивать чувство вины, потому что можно кого-то, но не себя, сделать ответственным за ситуацию, – подтверждает Анастасия Новгородова.

С наркоманами нужна «жесткая любовь»

– Главное, что я вынесла с занятий в центре: во-первых, не нужно брать на себя ответственность за болезнь близкого. Во-вторых, следует прекратить ему потакать, создавать благоприятные условия – кормить, обстирывать, решать проблемы. Поверьте, это было очень трудно, – признается женщина.

– Любой психолог на первой консультации с человеком, близкий которого зависим, скажет: «не нужен он тебе, уходи, не терпи». Но, к сожалению, большинство уйти не может. Поэтому мы рекомендуем хотя бы сымитировать «жесткую любовь» – закрыть дверь, не пускать в дом. После этого он может задуматься о лечении. Ведь домой им обычно очень сильно хочется попасть, потому что там находится человек, который и накормит и напоит, даст денег, в конце концов. А тут его вдруг не пускают, и тогда они  просят прощения, обещают, что бросят, говорят слова любви, встают на колени, плачут. И, как правило, жены и матери не могут противостоять, – добавляет психолог.

–  В очередной раз муж пришел под кайфом, стоял под дверью и умолял пустить. Говорил, что устал на работе, поэтому не смог сдержаться и употребил. Дверь я не открыла, и это было в первый раз в нашей семейной жизни. Он несколько дней пропадал, потом позвонил и сказал, что готов пройти лечение. То есть понял, что его манипуляции не проходят, что дальше жить в нашей семье и спокойно употреблять у него не получится, – заключила Эльвира.

Никто из родителей не поверил, что их дети  употребляют спайсы

Кстати, стимулом для мужа стало то, что вскрылась зависимость сына. Сейчас мальчик находится на реабилитации в Казани, муж лечится в Челнах в центре «Возвращение» при ГНД.

– Я все время считала своего сына маленьким, мне и сейчас трудно осознать, что он взрослый. Поэтому я не верила в то, что он употребляет наркотики. Я в своей жизни никогда не сталкивалась с этой проблемой, у меня родители даже не пьют. А в доме стали появляться чужие вещи, телефоны, мне в голову не приходило, что это не обмен вещами с друзьями, а вещи из магазина. Он мне врал. Я ему верила, потому что мне хотелось верить. Последней каплей стало то, что он не пришел ночевать домой несколько дней, мы обратились в полицию. После этого он признался, что сидит на спайсах. Начал обещать, что бросит, я до последнего верила, что смогу ему помочь сама. В итоге поняла, что это невозможно, и мы смогли устроить его в реабилитационный центр в Казани.

Когда выяснилось, что он употребляет наркотики, я взяла телефон и позвонила мамам всех его приятелей, а это около двух десятков семей. Никто из них не спохватился. Все ответили, что их сыновья нормальные, а мой – наркоман. То есть они, как и я, начали отрицать проблему, а это первый признак созависимости. Так что им еще предстоит пройти весь путь, который проделала я, – грустно заключила Эльвира. 

Телефон центра Тимура Исламова  – 59-74-13.