Часть II. Русский язык вырывают как сорняк?

Вот и Латвия – моя 87 страна. В неё мы въехали совсем незаметно – никаких погранпостов, только номера машин стали встречаться латвийские. Из Даугавпилса до Резекне едем на рейсовом автобусе – 2 часа, билет стоит 4 евро, а пирожные на автостанции по 44 цента. В придорожном кафе звучат песни на русском языке. Повсюду говорят по-русски. Водитель автобуса включил “Русское радио” и шутит со мной по-русски. Единственное отличие в Латвии: поля тянутся вдоль дорог, видно тут народу побольше осталось, есть кому их обрабатывать. Да, ещё сам автобус лучше – в Литве был маленький без кондиционера, а тут большой, удобный.

Выходим в Резекне и спрашиваем у водителя: “Где у вас Русский центр?” Он отвечает: “Я знаю, где Украинский, а где русский спросите лучше у таксистов”. Подхожу к таксисту: “Где тут Центр русской культуры?” “Я знаю, где ночные клубы! Ещё знаю, где Еврейский центр, а русский – нет”. Что ж поищем. Я гляжу в сообщения на сайте стихи.ру: Ольга написала, что торжество начинается в школе №3, там находится Русский центр, а банкет в  ресторане, рядом с гостиницей “Латгалия”, там же можно и остаться на ночёвку.

Выбираем в магазине букет белоснежных хризантем и идём в отель, через полчаса начинается банкет, надо успеть привести себя в порядок, хотя “с корабля на бал” – это для нас так привычно! Номер в гостинице мне напоминает Бендеры, Приднестровье, тоже душно, кондиционера нет, но зато не так тесно, как бывает в бюджетных отелях. А сам город Резекне возвращает меня вдруг на Сахалин, в Холмск. Надо же какие неожиданные ассоциации! По-видимому, застройка прошлого и позапрошлого века что-то навеяла.

Встречаю именинницу на крыльце банкетного зала – узнаю её моментально, выглядит в точности как на фото, а нас не узнать невозможно, ведь все остальные родные и друзья Ольги Павловны, только мы чужаки. Неподдельно обрадовавшись нашему появлению, она представляет меня всем присутствующим как лучшую поэтессу-путешественницу и усаживает нас с мужем будто самых дорогих гостей рядом с известным журналистом, тоже автором стихиры – Петром Антроповым, которому досталась роль тамады. Звучный голос и природный юмор позволяют ему легко справляться с этой общественной нагрузкой. Он рассказывает, что большинство присутствующих на банкете потомки русских старообрядцев, которые поселились здесь несколько веков назад. Песни, танцы, общение и... четыре часа пролетают незаметно. От юбилярши и её коллег по поэтическому цеху получаю в подарок книги. Пётр тоже подарил мне свой сборник с собственноручной надписью. Эти книжки я с удовольствием почитаю в дороге.

Во время банкета родственники Ольги, говоря тосты, представлялись, делились своими жизненными историями и, словно сговорившись, добавляли, что их дети живут в Великобритании, Ирландии, Норвегии... Да, это так типично, в Молдове, Литве, Украине я уже слышала такое много раз… Родители всегда с сожалением, понижая голос, скорее с грустью, чем с радостью, отмечали тот факт. В отличие от российских, которые жизнь детей за рубежом обычно считают предметом гордости и показателем их успешности.

Преподаватель английского языка, родственник Ольги, Леонид, рассказал, что в Латвии осталось меньше двух миллионов населения, но политики прибалтийских стран продолжают смотреть на Запад и, встречаясь, говорят между собой уже не по-русски, а по-английски, хотя выглядит это неуклюже и даже смешно. Школ русских больше нет. Восьмилетняя внучатая племянница Ольги Эвия ещё немного говорит по-русски (научилась от дедушки), а вот её подруга Элза русского уже не знает. Русский язык тут, похоже, вырывают с корнем, как сорняк, чтоб не пошёл расти дальше.

Города Литвы и Латвии кажутся пустынными, словно мы приехали в них рано утром первого января и на улицу вышли только те, у кого “трубы горят”. Русские они или нет – я не знаю, национальность не спрашивала, но говорят по-русски. Пропитые лица заставляют вспомнить о нашей извечной проблеме. В Финляндии и Эстонии с зелёным змием борются довольно жёстко, с помощью высоких цен на алкоголь, а в Латвии и Литве пока либеральная политика, как и в России, а в результате – еда стоит дороже, чем выпивка.

Ещё один штрих к портрету Прибалтики: люди пенсионного возраста. Я помню времена, когда средний возраст жителя города Набережные Челны был 28 лет, так вот средний возраст жителей Латвии и Литвы, на мой взгляд, лет 65 лет, те, кто помоложе по-видимому уехали. Жить трудно: стоимость товаров и услуг выше, чем России в 2-3 раза, а достойные зарплаты и пенсии далеко не у всех.

На следующий день прогулялись по городу, дошли до вокзала, пофотографировались у речки Резекне, где на деньги Евросоюза отделана парковая зона с таким размахом, что в источнике финансирования усомниться невозможно. Посочувствовали развалинам исторических зданий, на реставрацию которых, к сожалению, денег не нашлось. Выбрали магнитик, на котором изображён Antons Kukojs, писатель и поэт, памятник которому установлен в скверике у Латгальского культурно-исторического музея.

Не прошло и пяти минут, мы только вернулись в отель собрать вещи, как пришла Ольга и позвала нас к себе в гости. Проходя по дорожке, мимо бронзового памятника Кукойсу, она упомянула, что знала писателя лично, их общие фото хранятся в музее и что после смерти “составит ему компанию” – выбрала место и наказала скульптору Светлане Скачковой усадить её фигуру на скамью, рядом с писательским портфелем.

Дома, угостив нас душистым иван-чаем и вручив ещё упаковку в подарок, хозяйка удивила нас раритетной подшивкой журналов “Вокруг Света” за 1914 год, доставшихся ей по наследству от бабушки. А свою библиотеку в 5000 томов она уже передала в дар родному Резекне – Режице, как раньше назывался город. “Он носил наверняка и другие названия, – поведала Ольга, – известна легенда, что тут проходил со своим войском Иван Грозный и назвал местность Разно”.

Расставаться с Ольгой не хотелось. Таких открытых, искренних, простых и в то же время интеллигентных людей встретишь в жизни нечасто. Уезжая из Резекне, мы увозили с собой самые светлые воспоминания об этой необыкновенной женщине, победившей не только тяжелую болезнь, но и выдержавшей испытание нелёгким временем. Ведь одно дело переносить трудности среди своих и где-то просто плыть по течению, а другое – никуда не выезжая, оказаться за границей, при этом сохранять родной язык, продолжать писать, издавать книги и, выражаясь поэтически, идти навстречу ветру!

Ольга Орс – латгальская душа,
добрая хранительница Слова,
ей даёт поэзия дышать,
мир стихов – надежда и основа.

Нынче не осталось русских школ, 
мало для кириллицы здесь места,
возведён латышский на престол,
несмотря на акции протеста.

Слава Богу, жив язык в устах,
пусть надеты на него вериги,
ввергнуть не смогли живое в прах,
от запретов не истлели книги.

Вдаль стремятся воды Резекне,
матушка-земля бежать не будет – 
родины другой у Ольги нет, 
в каждой строчке сердце дарит людям!