Ту тикетс ту Даблин - куда, блин?

Начало по этой ссылке  

"Каждая жизнь – множество дней, чередой один за другим.
Мы бредем сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков,
великанов, стариков, юношей, жен, вдов, братьев по духу, но 
всякий раз встречая самих себя".

Ирландия, словно сговорившись с Гибралтаром, встретила нас тем же самым сценарием: сначала не пустила из-за визы, потом из-за непогоды. Сумасшедший ветер, да ещё со снегом, напрочь парализовал остров: остановился транспорт, закрылись школы, перестали работать предприятия. В ответ на природное светопреставление авиакомпания предложила забрать деньги или перенести рейс на следующую неделю. Английская виза заканчивается через десять дней, поэтому мы “тютелька в тютельку” успеваем сгонять туда-обратно. Ещё радуемся, что не стали заранее резервировать отели, и значит, вместе с ураганом не улетят наши денежки.

В результате, у меня появляется возможность написать письмо Еммилии, целительнице из Дублина, которую я знаю много лет по сайту стихов. Она тут же отвечает: “Добрый день! У нас шторм и снегопад. Все закрыто. Высший уровень опасности. Караул! Все дома и всё замело. В Ирландию нужно лететь летом… в сентябре погода лучше всего. А так тут влажно, дожди и ветра… И к скалам я бы не поехала… там сурово. Но, если сможете, прилетайте, останетесь в городе – не пожалеете. Он интересный. Погода, правда, немного не так. Ирландцев тоже не увидите… Европа сейчас чаще похожа на международный слёт, но это и колоритно, и по всякому. Можно взять автобусные экскурсии в Уиклоу и другие места… Суета и алкоголь – не мои вибрации, но один раз посмотреть можно”.

Класс! Кто-то мне сказал: на самом деле, Бог всегда всё устраивает наилучшим образом, и я теперь сознаю, что если бы нас сразу пустили в Ирландию, то мы бы не узнали её изнутри, не увидели бы глазами тех, кто там живёт. А сейчас меня ожидают три совершенно необыкновенных встречи – с Романой, Ириной и Еммилией! Я вижу, что Всевышний действительно заботится обо мне! Попытка номер три – летим!

Наш рейс напоминает увеселительную прогулку: пассажиры из Германии и Австрии летят в Дублин напиться в выходные: начали с пива. На земле, в магазине, оно стоит около одного евро, а в воздухе в пять раз дороже, но это никого не останавливает. Стюарды – громадный ирландец Джон и худенький француз Людовик носятся наперегонки с банками и бутылками. После четвертого забега “Рыжая Борода”, так я прозвала Джона, объявил, что квест выполнен, всё пиво выпито! А вот немцы в такой ситуации оказались изобретательнее! Прелюбопытнейшая история: в начале ХХ века велосипедисты по дороге заезжали в пивнуху и хозяин, видя, что пиво заканчивается, стал разбавлять его лимонадом. Вкус напитка настолько понравился “спортсменам”, что теперь во всех немецких ресторанах можно заказать пиво смешанное со спрайтом – “Радлер”.

За окном иллюминатора тёмно-зелёные квадратики, разделённые грязно-белыми полосками. Мало похоже на Англию – там трава ярко-зелёная и никакого снега, а тут зелень не салатовая, не капустная, не фисташковая, а хвойного цвета, как будто весь остров засажен одними ёлками, да соснами.

Рыжая Борода приветствует нас в ДОблине! Надо же – не Дублин и не Даблин, с ирландским акцентом звучит именно так! На взлётной полосе выстроились самолёты местного авиаперевозчика – на них нарисован зелёный трилистник клевера, символа Ирландии.

Город в районе аэропорта напомнил мне сначала японский Вакканай – там такие же огромные серые портовые здания, но чуть ближе к центру стал похож на Осло, за окном мелькали стеклянные квадратные строения. Потом многочисленные мосты через Лиффи окунули меня в атмосферу шведского Гётеборга и голландского Амстердама, а левостороннее движение вернуло в Лондон. Здесь тоже нужно глядеть на стрелки начерченные на асфальте, указывающие с какой стороны едут машины. Однако в отличие от Англии, в Ирландии люди ходят по переходам, не обращая внимания на светофоры: есть транспорт – стоим, нет – идём! Нам это подходит, мы тоже так обычно делаем. Светофоров в Дублине куча – из-за них наш автобус почти час едет по городу!
 

Рядом со мной сидят ирландцы – они рыжие полностью: волосы, ресницы, усы… У Джона была рыжей только борода, а волосы русые. Как природа их создала такими? Что надо есть или пить, чтобы получились такие медные бороды? Говорят, скандинавы употребляли регулярно в пищу белую рыбу, потому среди них много блондинов, а местный народ пил виски и ел варёных раков? Откуда такое концентрированное число веснушчатых? 

Ирландцы долгое время жили закрыто, ни с кем не смешиваясь, вероятно, тогда их популяция проходила через “бутылочное горлышко”. И наверняка у них, как у ашкеназских евреев, тоже всего 4 женщины-праматери, оттого внешние признаки так очевидны. При этом, проблемой всех закрытых сообществ с ограниченным количеством прародителей являются генетические заболевания. В Ирландии бросается в глаза большое количество даунов. Думаю, что ситуацию усугубляет запрет на аборты, который и поныне действует в этой католической стране.

Как бы то ни было, а ирландцы, несмотря на генетику и их повальную страсть к выпивке (литрбол в уикэнд для них становится национальным видом спорта, а местных виски, пива и ликера здесь завались), тем не менее, в эти выходные, используя типично английское выражение, “надрали  задницу шотландским “юбочникам”, прилетевшим в Дублин на чемпионат по регби. 

Справедливости ради отмечу, что алкашей в стране я встречала совсем нечасто. Может быть они культурно пьют в пабах, а я туда не заходила.

 ***

"Позади у него лежало великое будущее".

Мы пересекаем на автобусе всю страну с востока на запад – из Дублина в Голуэй. Сколько бы вы думали это заняло времени? Три часа, со всеми остановками и пробками в Дублине. Насколько серо и пасмурно выглядела столица, настолько же тоскливо и грустно оказалось побережье океана с другой стороны. Единственное различие – там дома всё-таки повыше, в 4-5 этажей, а тут одно-двухэтажные здания. От такой погоды на душе муторно… Я даже вспомнила Салехард, где для поднятия духа дома красят в яркие цвета, чтобы во время бесконечно долгой зимы они радовали глаз своими красками. Здесь строения, как на подбор, грязно-желтые, серые, коричневые и никакой красоты нет. Хорошо хоть в ирландских отелях всегда есть кофе, чай, сливки, печенье. Мы же любим повеселиться – особенно поесть. Железно спасает от грусти. Под зонтиками сходили в центр города, купили яблочный пирог – он должен сыграть роль антидепрессанта.

Хозяйка гостиницы, бойкая крепкая ирландка лет 27, не рыжая, но веснушчатая, трещит без умолку. Она говорит: погода в городе и на побережье может сильно отличаться, но не уточняет в какую сторону, и мы, по наивности, думаем, что там наверное светит солнце, хотя повсюду моросит дождь.

Ирландский завтрак радует меня, однако расстраивает желудок мужа. Сок, выпечка, фрукты, молоко-чай-кофе, тосты, сыр-колбаса, вряд ли выбили бы его из колеи, а вот яичница с копченым лососем! Страшное сочетание! Супруг даже не поверил, что такое возможно, но зачем-то съел! А я рыбу люблю, мне хоть бы что! После завтрака идём к автостанции, мы знаем как доехать: гугл-карты и информация в интернете почти всегда безошибочно помогают найти дорогу. Поэтому можно было ничего не спрашивать, но мужу хочется поболтать, а потому, заслышав русскую речь, он обращается к женщине с ребёнком, которая идет мимо нас.

Я не удивляюсь, что Лена с Полиночкой собираются ехать по нашему маршруту в Эннис, мне всегда везёт на знакомства. Загружаемся в автобус и всю дорогу болтаем. Лена – художница, приехала в Голуэй десять лет назад с Украины, познакомившись на сайте с эстонцем. Родила дочку, жизнь с супругом не заладилась, он отправился искать счастье в Россию, а они зависли тут. Живут на социальном обеспечении, иногда она подрабатывает частными уроками, девочка заканчивает первый класс. К сожалению, в городе нет ни музыкальных, ни художественных школ, с дополнительным образованием здесь туго, но Поля постепенно учит языки: мама её лучшей подруги из Молдовы, они могут с ней общаться по-русски, другие подружки из Польши и Украины, она уже выучила много польских и украинских слов, а на уроках говорят по-английски и даже по-ирландски, его тоже стали преподавать. Телевизор они не смотрят, но с Принцессой Кайлой, её куклой,  можно разговаривать через блютус.

Наши попутчицы держат путь на церковную службу и субботний обед. Разумеется, постный, потому что идёт Великий пост и расслабиться можно будет ровно через неделю на Патрик Дей – самый популярный ирландский праздник. Хотя Лене с Полей, по-видимому, это без разницы – они вегетарианцы, изредка себе позволяющие козье молоко и яйца. От ментолового “тик-така” отказались – мол, мы такое не едим, из сладкого только натуральный мёд и джем.

Приглашают нас вместе поехать в церковь, а потом к ним в гости, но мы хотим увидеть скалы Мохер, поэтому отказываемся. Дождя пока нет, но тучи висят так низко, что могут прорваться в любой момент. В Эннисе Лену ждёт машина. За рулём чернокожая Маша. Она выходит из автомобиля и мы с ней обнимаемся, как давние знакомые. Её этническую принадлежность я угадываю без труда, хотя в Нигерии ещё не бывала, просто в Мюнхене у меня есть подруга Рита, а Мария на неё очень похожа. Спрашиваю: “а ю фром Найджерия?” Отвечает: “Оф кос!” Фотографируемся на прощание и отправляемся дальше.

В книге Иова написано, что в субботу вечером у Адама была депрессия, он нашел два камня – камень беспросветный и камень темноты, высек из них искру и ему стало легко. В этом сюжете скрыта глубокая мысль о том, что беспросветное и тёмное тоже приносят свет и тепло.

***

"Вам кажутся темными мои слова? Тьма в наших душах – этого вам не кажется"?

Проезд в Ирландии стоит совсем недёшево. Каких-то 40 км – 55 евро на человека (туда-обратно). В Африке за эти деньги мы могли бы преодолеть тысячу километров – ничего не поделаешь, это популярный туристический маршрут, где спрос определяет цену на билеты. Социальщики ездят по удостоверениям, так же бесплатно для них в стране и медицинское обслуживание. Дотационная игла, она не то, чтобы развращает, но затягивает и не даёт подняться. В Ирландии таких людей тысячи. Помощь государства – обоюдоострое оружие: пособие и социальные гарантии пришпиливают крепко, не сорвёшься.

Дорога к утёсам проходит через поместья и небольшие поселения. В окно я вижу преимущественно два цвета: серый и зелёный – это дома, пластушные камни, которыми обнесены участки, кустарники и поля для гольфа. Профессии ландшафтного дизайнера и садовника здесь, скорее всего, одни из самых востребованных. Ухоженные клумбы, красиво подстриженные деревья создают ощущение, что к моему приезду готовились. Единственное, встречающим не удалось договориться с погодой. Но такая задача не под силу, по-видимому, никому. Ирландия в день меняет все четыре времени года, даже наш отель так называется. За сегодня я уже наблюдала осень, кусочки зимы, весну, а значит скоро должно наступить лето.

От ветра, ели и берёзы слегка наклонены, а некоторые вообще в полулежащем состоянии. Если такая картина внутри острова, что-же творится на побережье? Чем ближе мы подъезжаем к океану, тем всё более серым делается окружающее пространство. И вот туманная дымка окутывает нас плотной пеленой. В это время автобус тормозит в чистом поле. Здесь нет даже обычного остановочного павильона. Туман, ветер и дождь. Что тут можно увидеть? Помню, мы как-то раз поехали в Болгарии на Шипку, но там был только туман, а тут все 33 удовольствия.

Примерно в ста метрах от дороги устроен туристический центр, в виде подземного бункера, где можно спрятаться от непогоды, перекусить и купить сувениры, но туман рассеять никак нельзя, поэтому вариантов нет – нужно идти к клифам и пытаться разглядеть то, что будет видно. Хорошо ещё мы одеты как положено – шапки, куртки, перчатки, а ведь многочисленные туристы приехали в бриджах и тряпочных кроссовках.

Внизу бушующий океан, ветер гоняет по земле сломанные зонты, а мелкий дождь бьёт по щекам и окончательно снижает видимость, покрывая крошечными каплями мои очки. “Безумству храбрых поём мы песню,” – вспоминается строка из “Песни о Соколе” М.Горького, а ещё возникает ассоциация с нашим декабрьским спуском с Этны, когда мы шли двадцать километров под ветром и дождём. Держу пари, что солнце тут не выйдет и, если мне суждено сегодня увидеть лето, то это будет никак не на побережье. Здесь даже жилище никто не строит! Вот где настоящий Туманный Альбион!  

Мы возвращаемся назад и, чем дальше уезжаем от обрыва, тем лучше делается погода. Вот уже овечки пасутся на солнечных лугах, наступает лето, и мне вспоминается школьная тема: “Процесс огораживания в Англии”. Крестьян тогда согнали с земель, как видно, они так и не вернулись.

В Эннисе подходим к водяному колесу, мужу почему-то очень нужно оказаться возле него. Делаем пару фоток, видео

и почти опаздываем на наш автобус – несемся как бешеные по лужам к автостанции и чудом успеваем. Платой за удачу является мой промокший правый сапог. Перед отъездом из Голуэя в Дрогеду, заходим перекусить на вокзал. В кафешке берём традиционный английский суп-пюре. Интересно, почему им так нравится перетирать все овощи? Может быть в этом есть что-то уравнительное? Чтобы всем досталось поровну? В голову лезет тема: “Движение левеллеров в Английской буржуазной революции”. Надо же, как прочно у меня сидит в голове школьная программа, ведь я не работаю со школьниками уже больше двадцати лет!
 
                                                                              ***

"Каждая страна, не исключая и нашу многострадальную, 
имеет такое правительство, какого она заслуживает".
 
Лена сегодня сказала: “Оксана, Андрей – имена-то у вас наши, украинские”. И я подумала, может быть имя является паролем для людей и априори  облегчает или затрудняет общение. Не сомневаюсь, если бы нас звали Сара и Абрам, то нас бы признавали за своих евреи, а Альбина и Руслан легко подружились бы с татарами. Вот и сейчас мы едем в ДрогЕду, где нас ждут украинцы Миша и Романа.
 
По пути мы списываемся с ними: стоим в пробке – заклинил компьютер на платной дороге, перед въездом в туннель. Бесплатно никого не хотят пускать, ждём когда починят – простояли 40 минут. В автобусе говорят по-польски – я читала, в Ирландии много поляков, но чтобы столько! Не ожидала, теперь убедилась сама. В Википедии пишут: иностранцев в стране около 10%, я так понимаю, коренное население где-то прячется или разъехалось снова на выходные.
 
ДрОгеда, так называют город местные, находится в 48-ми км севернее Дублина, мы едем туда, чтобы увидеть ту самую речку Бойн, мимо которой шла Бригитта из моего сна. Миша должен встретить нас на машине, но на автостанции его не видно. Оказывается, водитель автобуса сменил номер 100х на 105 – едва не разминулись, хорошо есть телефоны! В дороге Миша начинает рассказывать о своей жизни и тут же прерывается: Романа строго-настрого запретила ему говорить плохо об Ирландии, “мы должны видеть только райское яблоко, – сказал Миша, – а что оно внутри насквозь червивое знать совсем необязательно!”
 
Но какое там! Конечно всё разболтали, да и как не расскажешь, когда душа болит за родную землю! Оттуда оторвались, а здесь не прижились, как выразился Миша: “Я бы всё отдал, чтобы вернуть прежнее время, когда из Западной Украины ни на какие заработки ехать не надо было!” Семнадцать лет назад он заполнил анкету, заплатил 300 долларов и получил разрешение на работу в Ирландии. Поехал в Дрогеду, чтобы заработать денег и достроить дом – ни о какой миграции тогда речь не шла. Но всё стало меняться и в конце-концов жизнь сложилась так, что оставаться под Ивано-Франковском не имело смысла. Переехали всей семьёй и даже пустили корни – родился сын Валентайн (почти на день святого Валентина), от старшей дочери внуки, купили машину, да не одну, взяли дом в ипотеку, а счастье так и не появилось. Позднее, мне Еммилия объяснит этот феномен: корни в Ирландии, голова в Украине, а надо, чтобы дерево жизни росло ввысь, а не лежало.

Романа по образованию учительница начальных классов, но без английского языка, который никак не даётся, невозможно найти работу по специальности. Поэтому трудится с утра до вечера на заводе по переработке мёда и изготовлению фруктового желе. Я знаю о такой работе больше, чем можно предположить: моя подруга работала так несколько лет на фабрике по розливу подсолнечного масла, там тоже были убийственные условия, которые мало кто выдерживал: все новички писали сразу два заявления – о приеме и об увольнении, пять дней назначался испытательный срок, зарплату в это время не платили и ставили в ночные смены, а потом люди уходили сами. Романа, конечно, в лучших условиях, но она говорит точно так же, как моя подруга: ”Мы тут рабы. За людей нас не считают”. Доживать век в Ирландии они не собираются, хотя получили гражданство. Мечтают переехать в Польшу, там можно говорить на родном языке (польский и украинский очень схожи).
 
Гостеприимные хозяева накрыли стол, угощают просто и великодушно, а я их выспрашиваю:
– Как это вы можете первых встречных звать к себе в гости и оставлять на ночлег?  Я сама на такое не способна.
Миша отвечает:
– Я сказал Роме, ты вечно куда-нибудь влезешь! Хочешь помочь, а всё оборачивается против тебя!
– А что уже были случаи?
– Да, один украинец-земляк попросился пожить неделю и задержался на три месяца. Кое-как избавились! А вы только на два дня.
 
                                                                              ***

"История... – это кошмар, от которого я пытаюсь проснуться".
 
“Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, остров невезения в океане есть, – поёт Миша и комментирует, – песня про Ирландию. Вы не знали?! Эта страна совсем не европейская, в Украине больше европейского, ирландцы – это же цыгане! В магазин ходят в халате! Моются не после работы, а перед! Воруют! Я работал секьюрити в магазине – тащат по-черному! Инкассатором был в Дублине – страшное дело! Каждые три недели ограбления, по инструкции ты должен отдать кейс, а не отстреливаться, потому что страховку никто не заплатит, но это закрытая информация. Доставлял бытовую технику из магазина по квартирам: зайти в дом невозможно – грязь, вонь, они полы никогда не моют! Держатся кланами. Здесь правду искать бесполезно, рука руку моет. Адвокат и прокурор вместе пьют пиво в баре”.

Спать нас укладывают в собственную спальню, как дорогих гостей, хотя в двухэтажном доме есть раскладывающийся диван и ещё пара комнат с кроватями, но нам отдают самое лучшее! Утром, во время завтрака, Миша продолжает свой рассказ:

– Хотите узнать, что такое настоящий ирландский мёд? Я четыре года работал с Романой на заводе и знаю всю технологию от и до: берут 18 бочек дрянного китайского меда, добавляют 2 бочки хорошего венгерского, 1 бочку аргентинского и 200 литров воды из-под крана, даже неочищенной, всё это перемешивают и разливают по бутылкам. Кто купит такую бурду? Сами ирландцы! Они любят всё своё, отечественное! Муж сделал предположение, что ирландское масло, которое мы покупаем в Германии, тоже такая же туфта – коров-то здесь мы не наблюдаем! Зато видели завод по производству виски, расположенный в переоборудованном помещении бывшего автоцентра “Мерседес”. А желе местное мне понравилось. Жаль, что нельзя взять в самолёт. Надо поискать в наших магазинах...

После завтрака едем вчетвером по достопримечательностям (Романа остаётся дома, поездки она не любит, её укачивает и дел много). Хотим посмотреть тысячелетние мегалиты, но Миша говорит, что Валентин специально поехал с нами, чтобы увидеть замки. В Ирландии их 98 – все объехать сейчас нереально, но парочку зацепим. Первый замок Слейн Касл известен расположенным поблизости заводом виски, здесь всё недавно отреставрировали и открыли для посетителей, другой – Трим, тот самый, где снимался фильм “Отважное сердце” с Мэлом Гибсоном.

Рядом с ним святой источник, кажется, сюда я и должна была попасть – под старым раскидистым деревом живут гномы, место явно намоленное. Миша поведал нам, что форели в этой части Бойна очень много, река пресная и необыкновенно чистая, в то время как в Дрогеде соленая вода из океана заходит в реку и смешивается. По-моему, сегодня мой день! Нам показали самое лучшее!

По дороге мы видим, как нас обгоняют на повороте по сплошной! Если бы навстречу шла машина – не миновать лобового столкновения и с дороги бы никто не съехал, иначе не заплатят страховку – такие тут законы! Раньше водительское удостоверение вообще по почте присылали, – рассказывает Миша, – сейчас достаточно сдать тест на компьютере и вперед! Только букву “L” надо прикрепить на лобовое стекло, чтобы все видели, что ты придурок и ездить не умеешь.

Улицы в ирландских городах убирают эпизодически, поэтому вделаться в собачье дерьмо можно на раз-два – я иду осторожно, регулярно предупреждаю мужа: “гляди, мины!”, он мне отвечает: двадцать лет назад в Германии было точно так же… Сейчас хотят у всех собак взять ДНК и штрафовать хозяев, ведь бесхозных псов в стране нет. Наши соседи по дому, с первого этажа, выпускают свою таксу во внутренний дворик, куда мы выносим мусор, и не всегда следят за ней. Но в Мюнхене больше уборщиков, поэтому чище, а тут нужно быть постоянно начеку. В это время Миша не заметил и наступил!

У самих Миши и Романы в доме живут пять карликовых пуделей. Всё началось с одного, потом возникла идея сделать маленький бизнес и завели парочку, оказалось, что родословная у них, несмотря на красоту, недостаточная, поселили еще двоих, а сейчас Романа мечтает о шестом, серебристом пуделе. Они её друзья – из числа людей друзей ей найти так и не удалось.
 
Их дом – островок украинской жизни. Телевидение украинское, радио на украинском, Романа делает вареники с кислой капустой и пельмени. “Мы – западенцы, – говорит Миша, – отдыхали как-то в Португалии, я увидел розу сорт “Бандера” – сразу купил. В Испанию ездили, в Грецию – всегда общались с русскими – не было проблем, а здесь, в Дрогеде, со многими поругались на политической почве. Сын Валентин, хоть и ирландец по рождению, но чувствует себя украинцем, он патриот. Правда, в Украину возвращаться теперь не к кому.
 
                                                                              ***

"Жизнь имеет право, законное право, требовать от нас, 
чтобы мы отдали ей большую часть себя".

В обед Миша подвозит нас к фонтану рядом с огромным бизнес-центром, сюда должна подойти Ирина, она написала, что у неё есть полтора часа времени. Всё понятно – деловая девушка. Ирина появляется быстро и мы отправляемся в ближайшее кафе на ланч. Обведя взглядом махину торгового центра, Ирина говорит с улыбкой: “Это моя тюрьма. Здесь я посещаю курсы, делаю покупки, работаю, живу, иногда по нескольку дней, не выходя из лабиринта. Второй год на две страны – в Германии и Ирландии”. Она русская немка, родилась в Казахстане, когда ей было 14 лет, переехала с родителями в Челябинск, там закончила школу, поступила в институт, вышла замуж и родила сына. Через семь лет решили всей большой семьёй вернуться на историческую родину. Русский супруг Ирины не смог привыкнуть и уехал обратно в Россию. Через год на сайте знакомств Ирина нашла мужчину из восточной Германии (он знает немного русский язык), который взял её с ребёнком и дал ему свою фамилию. Кстати, первый муж потом возвратился назад, в Германию, но было уже поздно.

Ирина выучила с нуля немецкий, подтвердила аттестат полученный в России, поступила в университет, блестяще его закончила, стала финансистом и теперь делает карьеру. Поработала в нескольких международных компаниях, а сейчас трудится в американской фирме, курируя немецкие и австрийские филиалы. В своём отделе она навела немецкий порядок и строгую дисциплину. Её уважают и слушаются. Коллеги – англичане, ирландцы, болгары. Обслуживающий персонал из Польши, Литвы, Латвии, Украины – между собой они говорят по-русски. Ирландцы ей нравятся – очень дружелюбный народ, можно как-то сравнить с немцами, но совсем несравнимы с русскими.

Двадцать лет жизни в Германии её многому научили – самое главное, научили преодолевать трудности, договариваться с собой в любой ситуации, видеть цель и настойчиво к ней идти. В Ирландии перед ней стоит задача перфектно освоить английский. Она знает, когда начинаешь учить язык, плаваешь только на поверхности, но придёт глубина – и откроются целые миры! Работу в Дрогеде она воспринимает, как следующий шаг в карьере. Для реализации своего замысла Ирина готова задержаться здесь ещё на пару лет и пережить разлуку с родными и близкими. Сын уже взрослый, учится в университете (Артём, совсем не умея говорить по-русски, считает себя русским), муж – доцент, готовит менеджеров. Несколько раз в год они путешествуют – летом супруг поедет на своём “Урале”, купленном в Финляндии и переоборудованном для активного туризма, на Байкал, а в октябре вместе полетят в Южную Африку. Жизнь удалась!

В этой поездке я воочию убеждаюсь, как людьми движут потребности и интересы. Если Миша с Романой приняли нас, потому что им хотелось помочь, они испытывают потребность делать добро, не обращая внимания на последствия, то Ирина пришла, потому что ей интересно: “Вы позитивные люди и я хотела бы продолжить наше знакомство – встретиться семьями в Германии, отправиться путешествовать вместе...” – сказала она на прощание. Завтра нас ждёт третье знакомство. Какая потребность или интерес приведет Еммилию в торговый центр, где она назначила нам рандеву

Мы идём гулять по городу. Забрели в какой-то район, где здания настолько убогие, ветхие и безликие, что невозможно догадаться в какой стране мы находимся. Бесспорно в англоязычной – вывески на английском, но это может быть центральноамериканский Белиз или африканская Гана, погода только позволяет предположить, что мы на островах Туманного Альбиона.

Погода в Ирландии похожа на прибалтийскую, и я думаю о том, что латышам, литовцам, эстонцам здесь привыкнуть легче, чем украинцам. Незаметно для себя прихожу к выводу: за последние годы моё отношение к прибалтам серьёзно изменилось. Раньше они мне казались европейцами, хорошо одетыми, сытыми, ухоженными. Помню, в конце восьмидесятых, будучи туристкой, в Вильнюсе и в Каунасе я чувствовала собственную неполноценность и плакала от унижения и обид, которыми меня “награждали” продавцы в магазинах, работники кафе и просто люди в транспорте. Теперь униженными оказались они. Им, как узбекам и таджикам, приходится здесь мыть туалеты, убирать квартиры, ухаживать за стариками, нянчить детей. Неквалифицированный труд стал их уделом. Система сломалась. Людей перемалывает время. Конечно, во все времена кому-то приходилось трудно, но сейчас это похоже на эпидемию. Кто её сможет пережить? Сильнейшие. Закон естественного отбора никто не отменял.

Миша рассказывал: продавал машину, хотел за неё выручить 4500 евро. Пришел покупатель, литовец, плакался, денег всего 4100, умолял сделать скидку, уговорил. На следующий день после сделки Миша увидел свою машину в интернете: новая цена была 5700. Что тут скажешь? В связи с этим вспомнила, один мой знакомый литовец за последние двадцать четыре года официально женился пять раз, не считая проживания с “тётками”, как он выражается. Оставил женам десять детей и сейчас снова находится в активном поиске, переезжая из страны в страну (благо Евросоюз позволят беспрепятственно преодолевать границы). Это элементарная безответственность или вместе с разрушением системы сломался его внутренний стержень? Я не знаю, но мне кажется, в стабильном обществе люди порядочнее и живётся им как-то легче.

Вечером мы приглашаем всех сходить в ресторан. Романа устала и никуда не хочет, у неё всегда много работы, одни собаки отнимают сколько сил – накормить, убрать, выгулять. Это же, как пять детей! А стричь надо каждые три-четыре недели – уходит целый день! Миша занят своими делами, однако Валентин на нашей стороне, он уговаривает родителей: “Сегодня же мазер-дей, я так его ждал!” Нас уже трое! “Хорошо, пойдём, – говорит Романа, – но недалеко, в “Японскую кухню”. Я рада, Валёк нам помог: смотреть весь вечер “Битву экстрасенсов” – сомнительное удовольствие. У нас дома телевизора нет. Миша спрашивает: “Вы что Свидетели Иеговы? Как можно так жить?”

До ресторана решено идти пешком. Я не уверена, дойдём ли мы по темноте, чтобы не вляпаться? Ага, Валентин наступил! У меня явно экстрасенсорные способности! Можно записываться на телепередачу.

Уровень сервиса в ресторане – ирландский, как сказал бы Миша, то есть ниже плинтуса, и дело не в том, что обслуживает нас не японка, а литовка, просто Ирландия не доросла до европейского уровня. Растёт, инвестиционный климат хороший, но не доросла! В России в суши-баре получишь намного больше удовольствия, а тут ресторан! Горячие скрученные полотенца не принесли, тарелочек для соевого соуса нет, стоит одна бутылка на весь стол и всё! Блюда доставляют по мере готовности, в результате одни поели, другие ещё в ожидании. Роллы налеплены вкривь и вкось, я специально сфотографировала, теперь у меня есть снимок на память! Суп-удон напоминает солянку – кидай что есть! Без комментариев!

***

"Меня отталкивают насилие и нетерпимость в любом их виде. 
Этим ничего не остановишь и ничего не добьешься. 
Революция должна совершаться в рассрочку. Это же полная, 
вопиющая бессмыслица – ненавидеть людей за то, что они живут, 
так сказать, не на нашей улице и болтают не на нашем наречии".

Утром я просыпаюсь под музыку: “О, боже какой мужчина!” – поёт Натали. Миша любит слушать музыку громко, поднимает себе перед работой настроение. Я его понимаю – на улице опять низкая облачность, пасмурно, тускло, серо, грустно… “Конец октября”. Ладно, нет дождя. Ирландцы неслучайно все выходные проводят в пабах и казино – людям хочется эмоций, хочется жизни! И мне тоже! Не представляю, как здесь можно долго жить.

Мы прощаемся с нашими гостеприимными хозяевами и едем в Дублин. При входе в автобус, покупая билеты, говорю фразу, словно из анекдота: “Ту тикетс ту Даблин” и готовлюсь услышать “Куда, блин?”, но водитель меня прекрасно понимает. Я добавляю: “Уан вэй” и начинаю напевать хит группы “Эрапшен”

– народу в автобусе пока мало.

Моё настроение улучшается, а супруг больше не может находиться среди этого мрачного, коричнево-серого окружения, напоминающего тюремные стены. Ему ничего не хочется, быстрее домой! Моей энергии, которую он от меня качает (вчера признался в разговоре с Ириной), уже не хватает, я никак не могу его реанимировать.

Доходим до местной достопримечательности – Дублинской иглы, фотографируемся на ажурном арочном Мосту Полпенни, играющем для дублинцев роль символа, такого же как Эйфелева башня для парижан. Название возникло оттого, что в прежние времена проход по мосту стоил полпенни. Теперь его пытаются переименовать, но народное имя пока стойко держится. Еммилия написала мне о том, что в Дублине районы делятся на приличные и не очень – англичане так сделали в своё время, переселив ирландцев. Все чётные номера – приличные, а нечетные – нет. Но я с этим не разобралась.

В одном из магазинов покупаем мне куртку на весну – 25 евро. В голове не укладывается – что за цены? Раньше, чтобы справить одежду надо было работать полмесяца, а теперь один поход в магазин или обед дороже обойдётся. Помню, как в начале девяностых сосед однокомнатную квартиру обменял на “Москвич” и родственник малосемейку на подержанные “Жигули”. За жизнь изменились не только цены, но и ценности, приоритеты, а сознание не успевает реагировать и приспосабливаться.

Время бежит неумолимо и близится к полудню. В торговом центре, похожем своими галереями на ГУМ и дубайский шоппинг-молл, у нас назначена встреча. Здесь множество уютных местечек, где можно устроить посиделки. Еммилия появляется чуть раньше условленного времени – хорошая привычка, не заставлять людей ждать, я её очень ценю! Вся такая улыбающаяся, свежая, открытая. Видно, умеет и любит общаться, легко устанавливает контакты. Я признаюсь, что мы страшно проголодались и просто кофе нам будет мало. Заговаривая в кафе с кассиршей, Еммилия сразу предупреждает: я не очень хорошо говорю по-английски (на самом деле говорит хорошо, но таким образом располагает людей к себе, как бы сообщая: я такая же как вы, и спрашивает девушку: “Откуда ты?” Из Румынии, – получает ответ. “А мы из России”).

Она довольно откровенно рассказывает о жизни в Ирландии, хотя при этом мы чувствуем себя как на уроке или на экскурсии. Еммилия привыкла быть в роли наставницы и чем-то напоминает школьную учительницу. Приехала она из Риги почти двадцать лет назад, вслед за мужем и сыновьями, которые устроились здесь, соответственно, – водителем, парикмахером и массажистом. Выбора у неё не было, о эмиграции не мечтала, просто жить в Латвии стало невозможно. Предприятия закрылись, русский язык под запретом, семья в Ирландии. Английского не знает, денег на аренду офиса нет, разрешение на частную деятельность тоже отсутствует.

Пришлось идти работать на кухню в Дом престарелых, подрабатывать уборкой квартир, а по вечерам нелегально вести группу психологической поддержки. Через 16 месяцев, когда, казалось, сил больше не осталось, пришло разрешение на работу. Лучший день в её жизни! Теперь можно на законных основаниях помогать людям: лечить, направлять, внушать надежду. Сейчас она известная целительница, автор восьми книг по эзотерике, счастливая и успешная во всех отношениях женщина. Проводит семинары в разных странах, ведет психотерапевтические группы и онлайн консультации.

Возвращаться обратно или менять место жительства Еммилия не собирается. У неё всё есть. Она любит Ирландию и ирландцев, ценит их дружелюбие, и они ей отвечают взаимностью, хотя близка и понятна эта страна стала не сразу. Сначала всё удивляло: и как ирландцы в деловых костюмах валяются на траве, и как тоннами едят картошку фри, и как жуют свои дурацкие трехэтажные бургеры, да ещё на ходу, но постепенно привыкла. А их радушные улыбки её окружали с первого дня. Кто она сейчас? Человек планеты, отвергающий деление людей на национальности, но если её все-таки пытать, то признается, что она гражданка Ирландии, с русской душой, родившаяся на Украине.

В заключение встречи Еммилия подарила мне свою книгу, как символ духовного развития, а мужу сувенир – коробочку с монеткой, на которой изображен ангел, как символ материального. Посоветовала вкладывать деньги в австрийский банк, где получают до 20% годовых.

Поездка подошла к завершению. Работник аэропорта во время контроля говорит с нами по-русски, муж определил – это литовец. В дороге я перебираю в памяти встречи и думаю о том, что все мои новые знакомые достойны уважения – они смогли подняться и наладить жизнь в чужой стране, не прося о помощи, а давая её! 

 
                                                                              ***

Эпилог.

Десять лет назад я прочла роман ирландского автора Джеймса Джойса, который считается литературным шедевром ХХ века. “Улисс” был написан в 1922 году, но в полном объёме стал издаваться лишь в 60-е годы на Западе и в 90-е у нас. До этого его подвергали цензуре. Думаю, напрасно. Дурак его не осилит – 670 страниц убористого текста, да и не поймёт. Умный – тоже не всяк разберёт. В комментариях к книге сказано, что читать её нужно как детектив, разгадывая. Однако разобраться смогут далеко не все, пожалуй, только избранные. Но сейчас я не об этом, а о том, что эпиграфы к данному эссе взяты из романа “Улисс” и рассказа из цикла “Дублинцы”, в том числе, и эта фраза: “Человек может всю жизнь прожить в одиночестве. А что, может. Но все-таки, кто-то ему нужен, кто бы его зарыл, хотя могилу он себе может выкопать сам”.