Челнинка работает в филармоническом оркестре Норвегии

Всё решили длинные пальцы 

– Рушана, где ваши музыкальные истоки? 

– В далеком детстве. Изначально хотела стать балериной, но не взяли. Сказали, что слишком высокая. Потом решила: а вдруг получится рисовать? Дали задание – изобразила елку зигзагами, а рядом мальчик каждую иголочку выводил. Вердикт не в мою пользу – у меня нет фантазии. Когда с мамой выходили из школы искусств, то к нам обратилась женщина: «У вашей дочери длинные пальцы, отдайте ее на скрипку». В музыкальной школе № 2 Набережных Челнов училась у одного из лучших педагогов – Антонины Куриковой.   

– Чаще всего выпускники музыкальной школы связывают свою жизнь не с музыкой, а с другими профессиями …

– И у меня был переломный период. В выпускном классе музыкальной школы, когда шла на очередное занятие, перебирала в голове разные профессии. И поняла: единственное, что хорошо понимаю, – это музыка. С тех пор был курс: сначала в среднюю специальную музыкальную школу в Казани, где училась по классу скрипки у педагога Адили Ибушевой, потом – в Казанскую государственную консерваторию, где училась у профессора Камиля Монасыпова. 

– Чтобы учиться в консерватории, нужно дневать и ночевать с инструментом. А вы решили параллельно работать. Почему?

–  Со словом «ночевать» – особенно, да и со всем остальным вы попали в точку. В «десятилетке» мне пришлось подтягивать игру на фортепиано. Засиживалась за инструментом допоздна, а ночевала в учительской. После усиленных занятий педагог сказала, что я довела игру до высшего уровня. Что касается работы, чувствовала силы и желание стать частью Государственного симфонического оркестра Татарстана. Мне хотелось слушать оркестр не из зрительного зала, а окунуться в мощную волну звука на сцене. Дирижер и художественный руководитель Фуат Мансуров принял меня. 

В оркестр взяли не сразу   

– За десять лет работы в оркестре вы завоевали авторитет среди коллег, но вы принимаете приглашение из Норвегии и, по сути, уезжаете в неизвестность.

– В наш татарстанский оркестр приехал дирижер из норвежского города Берген Эспен Селвик. Так как я свободно владела немецким и английским языками, то мне доверили быть переводчиком. Гость попросил показать ему город, мы с ним быстро нашли общий язык. Через три месяца после отъезда, в 2008 году, он пригласил меня в Норвегию принять участие в проекте и сыграть «Богему» Пуччини. Будущий муж Габриэль был на этом выступлении и, по его словам, на сцене видел только мои глаза – чистого небесного цвета. После выступления по натуре скромный человек решился подойти ко мне. Мы с ним подолгу гуляли, он исполнял мне песни Элвиса Пресли. У него приятный баритон – он поет в хоре. Приезжал в Татарстан свататься к родителям. Именно Габриэль стал моим маяком, который своим светом притянул меня за границу. 

– Видимо, Габриэль действительно был вашим человеком, если вы рискнули профессией и уехали в Европу, где в оркестр попасть сложно...

–  Так и есть. В первое время думала, что буду работать не по специальности. Тем более когда услышала уровень исполнения филармонического оркестра Бергена. В этот момент поняла, как много мне еще нужно довести до ума. Первое прослушивание не прошла, но мне предложили участвовать в отдельных проектах. Согласилась и много репетировала дома, одной ногой качая люльку с сыном. Дети научили меня правильно распределять время. На втором прослушивании меня взяли. 

Эксперименты

–  Работая в Бергенском оркестре, вы решились на уникальный эксперимент – запеть. На такое способен не каждый инструменталист. 

– На одном из проектов должны были петь дуэтом с коллегой, но она заболела, а концерт через два дня. Я по натуре такой человек: если что-то задумала, то довожу до конца. Поэтому решилась на эксперимент – одновременно пела и играла на сцене, то есть второй голос исполняла на скрипке. Исполнила «Барколлу» Оффенбаха и «Дуэт Лизы и Полины» из «Пиковой дамы». Дальше больше – бросила себе вызов: смогу ли петь одну мелодию и в это же время играть другую? Взяла сложное произведение Баха «Erbarme dich, mein Gott», написанное для солирующей скрипки и голоса с оркестром, – и получилось. Коллеги говорили, что я перешла границы возможного.  

– Второй ваш эксперимент – ещё больший риск? Вас ведь могли осудить за то, что вы посягнули на музыкальные шедевры.

– К счастью, мой эксперимент понравился зрителю. Сочиняла вторые голоса к известным ариям, например, к «Пробуждению Габриэля» Форе. А в «Кармен» даже немного пошалила и второй голос  написала в стиле танго. До этого вторых партий к этим произведениям не было. Помимо этого пишу собственную музыку. Меня вдохновляет природа: с семьей живем на берегу озера, рядом с нами горы и лес, а в десяти минутах ходьбы раскинулось Норвежское море. Например, композиция «Капли дождя» родилась под звук дождя, стучащего по окнам. Еще один источник вдохновения – это стихи Александра Блока, Елены Баша, Ильсеяр Шигаповой, а также английских и норвежских авторов. Рождается музыка и на шопинге. Пишется она  в домашней студии, которую сделал муж, во всем меня поддерживающий.

– Почему про сочиненную вами музыку говорят, что она ни на что не похожа? 

– Это вроде детей, родившихся в смешанном браке. Их красота необычна. Смешение музыки разных стран в одном человеке дает совершенно новые композиции: татарскую музыку с европейским оттенком или норвежскую – с русским. Яркий тому пример песня «Яратам» в исполнении участницы проекта «Голос. Дети» Саиды Мухаметзяновой.      

–  Вы ведь еще и тот человек, который открыл норвежцам русские романсы? 

– Романсы в моей жизни с детства – папа играл на гитаре, а мама их исполняла. В Бергене романсы сначала исполнялись в кругу друзей, потом на более широкую аудиторию в музыкальном салоне. И даже на классическом концерте меня просили их исполнить. Норвежцы признавались, что, не понимая русского языка, они чувствовали, о чем я пою. Кстати, с романсами связана моя победа в Гамбурге в конкурсе «Романсиада», где смогла принять участие благодаря замечательной исполнительнице Ирине Крутовой. Представила романс собственного сочинения на стихотворение Блока «Когда ты загнан и забит» и получила гран-при. 

Норвежско-татарская семья

– Не могу не спросить про ваших детей. Они пошли по стопам родителей?

– Начнем по старшинству. У меня есть дочь от первого брака. Виктория выбрала медицину. Два года назад ее признали лучшим студентом-биологом Норвегии. Но при этом дочь для себя решила: если родители связаны с  музыкой, то и она должна ее понимать и играть на инструменте. За год обучилась игре на органе. А вот сын Тристан  Давид  Сафир (третье имя выбрано, потому что, возможно, он решит жить в Татарстане) рожден для сцены, он все делает легко – без страха. И зрители его понимают и принимают. С супругом отдали его на кларнет, так как в Норвегии хорошо развиты духовые оркестры. Сын – победитель многочисленных музыкальных конкурсов. 

– Ну и напоследок: какая она – норвежско-татарская семья? 

– Самая гармоничная и идеальная. Вот даже, например, в еде. Родители мужа, супруг и дети обожают манты. Еще одно любимое блюдо – губадия. В норвежских магазинах даже продается корт с изюмом, только по-другому называется, так как это национальное блюдо норвежцев.  
 

Фото из личного архива Рушаны Брандангер