Челнинский сапер рассказал, как обезвреживал мины на «дороге жизни»

35-летний уроженец Набережных Челнов Артур Гайнуллин считает, что на фронте, как и в мирной жизни, «все профессии важны, все профессии нужны». Боец рассказал, какую лепту внес в будущую победу.

«Понял – пора отдать долг Родине»

 До СВО жизнь Артура Гайнуллина  складывалась вполне привычно для челнинского парня: после окончания школы поступил в Камский автомеханический техникум, работал на различных предприятиях города. Сейчас работает ведущим инженером в компании «Таттелеком».

– Когда началась СВО, был, как и все, в некотором замешательстве. Когда осознал всю реальность происходящего, понял – пришло время отдать долг Родине. Отмечу, что мобилизация меня прошла стороной. Была бронь – работал в сфере связи. Но отсиживаться не собирался. Тем более видел – как мои знакомые и друзья уходят на СВО: кого-то мобилизовали, кто-то подписал контракт и отправился в зону боевых действий через военкомат, а кто пошел в ЧВК. Один из них записался в батальон «Ливадия» – добровольческое военное формирование, которое курирует правительство Крыма. Подразделение работает по стандартам известного боевого армейского резерва «Барс». Я, пообщавшись с другом, решил последовать его примеру. Сразу воплотить желаемое не удалось – повредил ногу. Но после восстановления, в июне 2023 года, убыл в Крым. Когда приехал в пункт назначения – село Перевальное, оказалось, что добровольцев из Татарстана здесь немало, также были ребята с Урала, Краснодарского края, Ростовской области. После прохождения подготовки в августе 2023-го отправился за ленточку, – рассказал  нашему изданию боец.

Было 20 секунд, чтобы убежать

Челнинец в качестве сапера-взрывника работал в освобожденных районах  – обезвреживал мины, опасные предметы – в частности, фрагменты сбитых беспилотников.  Также действовал на линии боевого соприкосновения – «затягивал» минами наши опорники. В районе поселка Крынки в Херсонской области, где шли бои с октября 2023 по июль 2024 года, вместе с товарищами занимался разминированием дороги, по которой обеспечивалась доставка продовольствия, боеприпасов, топлива на передний край. Это было важно. Потому что противник активно работал «птичками» – с их помощью сбрасывал противотанковые мины на дорогу.  В задачу саперов входило ежедневное обследование маршрута, выявление мин, их уничтожение.

Находить взрывоопасные устройства было непросто, поскольку их зачастую для маскировки заматывали в тряпье, обмазывали грязью с мусором.

– В основном встречались советские устройства, серии ПТМ-3. Но их противник доработал – вместо штатного взрывателя вставлял универсальный. Он реагировал, например, на «железо»: подходишь к ней близко с рацией, автоматом, в бронежилете – срабатывает. Также в мине находился сейсмический датчик – если рядом проезжала техника или шёл человек, то при колебании грунта мина тоже взрывалась. Ну, само собой – при соприкосновении, – пояснил Гайнуллин.

Встречались и «колокольчики», которые называли так из-за внешнего сходства с цоколем от электрической лампочки.

– При взрыве «колокольчика»  можно было остаться без стопы, – отмечает специалист.

Саперы, как правило, подрывали «подарки» противника накладным зарядом: брали длинную ветку, приматывали к ней тротиловую шашку, выставляли детонатор с огнепроводным шнуром. Это все укладывали в трех метрах от мины (ближе нельзя было подходить). После чего поджигали. И у сапера было 20 секунд, чтобы укрыться.

Подрывники проходили маршрут несколько раз. И даже при втором и третьем прохождениях территории обнаруживали от двух до пяти мин,  но случался и нулевой результат, говорит Артур.

Экипировка сапера мало чем отличалась от «робы» штурмовика – шлем и бронежилет, а руки не защищены, потому что должна сохраняться маневренность.

– Был случай, когда после подрыва мины осколок прилетел в руку одного товарища. Но рана оказалась неглубокой, слава Богу, – отметил челнинец.

«Споткнулся о мину, а она не сработала»

Сильно мешали саперам беспилотники, которые буквально охотились на них. Поэтому ребята обычно работали парами: один осматривал дорогу и все прилегающие места, а другой держал небо под прицелом.

– Каждые несколько минут «птичка» на горизонте появлялась. Не факт, конечно, она видела нас. Но на всякий случай приходилось бежать в лесополосу. А если после прилета раздавался взрыв, то понимали – где-то спалились, – рассказывает Артур.

Пару раз челнинец с товарищами также попадали в зону риска. – Один раз ехали в машине – пролетела «птичка», и  потом что-то чиркнуло о борт – кажется, граната,  но она отскочила и не сработала, – рассказал боец.

Другой  случай Артур почему-то назвал смешным.

– Занимались разминированием возле Крынок. Впереди было поле без единого укрытия. «Открытка» по-нашему.  Нужно было его перебежать, чтобы «птичка» не увидела. Мы с напарником разделились. Сначала я метнулся – спрятался с одной  стороны сгоревшей машины и взял небо на прицел, а мой напарник с позывным Казань бежал с другой стороны. Споткнулся о противотанковую мину и упал.  И ПТМ‐3 не сработала ни по одному параметру – ни на металл не отреагировала, ни на приближение, ни на столкновение! Потом со смехом об этом вспоминали,  – говорит солдат.

Гайнуллин считает, что на фронте без юмора никак нельзя. Иначе нервы сдадут. А ещё  он не встречал  неверующих солдат, а также стал придерживаться известных ритуалов перед уходом на передний край.

– Обязательно садились на дорожку и сплевывали через левое плечо, – говорит челнинец.

На память об участии в СВО привёз только два сувенира – маленький атлас СССР и бильярдный шар с номером «семь». Подобрал на улице, решил, что в этих вещах есть какой-то смысл.

– Конечно, там происходит переоценка ценностей. Начинаешь дорожить мелочами, замечать их:  горячую еду, чистое небо, тишину без жужжания беспилотников, – говорит Артур.

Артура Гайнуллина и его товарищей от имени главы Правительства Крыма Сергея Аксенова наградили  медалями. Челнинец считает, что награду получил за хорошую работу.