Выживший после комы: челнинец посмотрел смерти в глаза

Последняя мысль

В тот летний вечер  Роберт возвращался с рыбалки. Шел дождь, стоял туман. Он не справился с управлением, машину занесло, и на всей скорости она врезалась в бетонное ограждение.

«Меня пронзила  мысль – все, конец, не выживу, – говорит Роберт. – А потом я вырубился».  

Его машину увидел проезжавший мимо  дальнобойщик и вызвал «скорую».  Роберт попал в больницу без сознания, с множественными травмами – сотрясение мозга, перелом позвоночника, ребер, ноги,  костей таза, повреждение  внутренних  органов.  До сих пор ему тяжело об этом вспоминать, две недели  он провел  в коме. 

«Когда пришел  в себя, сильно переживал:  вряд ли  встану на ноги - не чувствовал ничего, не мог даже рукой шевельнуть, нос почесать, – делится Роберт. –  Зверски болела голова, и  вопросы врачей о моем самочувствии вызывали раздражение: «Ну зачем издеваться? Неужели  не видите - плохо очень мне».

Жизнь протекала без эмоций. Вспоминая этот период, он  привел подходящее сравнение с автомобилем  на холостом ходу:  двигатель работает, но транспорт едет черепашьими шагами. Вот и у него сердце бьется, а тело неподвижно. 
Каждая операция – а их было девять – словно падение в глубокую яму, признался челнинец. Открывая глаза после наркоза, он каждый раз чувствовал  страх, ужас, шок и никаких мыслей о будущем. В палате, куда его  перевели из реанимации, их было четверо - таких же покалеченных. У каждого своя беда - один упал, ремонтируя крышу своего дома, другой пострадал на «шабашке», свалившись в погреб,  третий  был другом по несчастью – тоже попал в автоаварию. 

"Тяжело далось это время  жене и родителям, которые всячески меня поддерживали: писали записки, передавали рисунки маленькой дочери, – продолжает свой рассказ  Роберт. – Они в меня очень верили, а я…"

Апатия

Из  соседей по палате выжили двое. И это стало стрессом для молодого челнинца, который перестал верить, что настанет  день, он выпишется и уйдет домой на своих ногах. Он признался, что  на него навалилась полнейшая апатия. Как же так - еще вчера  они все смеялись над анекдотами, которые мастерски рассказывал «шабашник», а сегодня – тишина, стоят пустые кровати.  На Роберта навалилась полнейшая апатия, и это было страшно. По ночам он заново перелистывал  странички своей жизни, и не видел своего будущего: неужели  так и будет  прикованным к постели?  На глаза наворачивались слезы:  так мечтал о сыне-наследнике. Видно, не судьба.   

Врачи предложили жене тяжелого пациента  привести  в палату дочь. Трехлетняя девчушка стала живительным уколом для отца.  Подбежала к кровати, обняла его и сказала три слова: «Папа, я тебя очень люблю!»

«Меня как ножом по сердцу - как же она будет без меня?– в голосе Роберта слышится волнение. – Стыдно  стало, что раскис. Вот с того  дня решил: пора выздоравливать, пока в овощ не превратился». 

Надежда 

Три месяца без движения: может ли организм  человека  при  этом  не измениться?  Безусловно, потребовалось не только время, но и огромное старание, чтобы начать  переворачиваться, садиться, передвигаться в инвалидной коляске, потом на ходунках и на костылях.  Роберт признался, что боли были неимоверные, требовались силы  для лечения и, казалось, бесконечной  реабилитации. И он  собрал свою волю в кулак, а  как же иначе? Его девизом стали слова: «Никто не должен видеть моих страданий!»
Самостоятельно долго не ходил, но надежда  на полноценную возможность жить не  исчезала. После выписки домой настроение поднимала дочка – читали  книжки, вместе смотрели мультики,  разучивали песенки и рисовали. Это и папе  было  необходимо для развития памяти и пальцев рук. 

Количество всевозможных процедур только увеличивалось. Ездить в тренажерный зал на другой конец города пришлось на такси, хорошо, что  с деньгами помогали коллеги, друзья.   

Друг

«Время лечит, потихоньку все наладилось, – впервые за время разговора улыбнулся  Роберт. – Повезло с женой. Леночка преподает  в школе, умная, терпеливая. Мы с ней шутили, что  в нашем  доме  по вечерам еще один  трудный ученик ее дожидается.  Спасибо, что  ни  разу не попрекнула меня за ту поездку на рыбалку, слова худого не сказала. Переживаю, что внешность уже на та, что раньше – видите, у меня шрамы на лице от разлетевшегося  вдребезги  лобового стекла?»   

Сейчас Роберт на инвалидности, работу поменял – трудится в такси. Прежняя профессия  требовала большой напряженности, командировок.  Было сложно заново сесть  в машину,  ее Роберту отдал отец. Помогло то, что с  ним  ездил друг, который специально взял  отпуск.  

«С первого дня трагедии Анвар, мой школьный товарищ, помогает моей  семье,  – пояснил челнинец. – Так случилось, что после моей аварии с  инфарктом слег и отец. Женщинам пришлось нелегко. Анвар  привозил продукты, оставлял  деньги, мою дочку забирал к себе в гости, у него у  самого двое детей.  После выписки из больницы на себе поднял  меня на четвертый этаж. Потом уже и коляску, и ходунки привез, лекарствами  обеспечивал».  

А три месяца назад у Роберта родился сын, которого  назвали Анваром. 

фото pixabay.com

О закулисной жизни редакции и личном журналистском опыте читайте в авторском блоге Ляли Гайфутдиновой.