Один вечер с переписчиком

По пути к одному из домов, расположенных в 48 комплексе, Татьяна поделилась, что ей осталось обойти 115 квартир, это восемь подъездов. Еще на ее участке — рынок «Алан» и профилакторий.
— А что, если люди вдруг не захотят открывать двери?
— Они могут прийти на стационарный участок. Главное, чтобы приняли участие в переписи.
Переписчик обязан обойти все квартиры. Если вдруг никого не окажется дома, нужно прийти еще раз.
За разговором подходим к первому подъезду. Cтучимся в дверь:
— Перепись населения. Откройте, пожалуйста.
Дверь нам открывают без колебаний. Документов не спрашивают, Татьяна их предъявляет сама. Проходим в зал. Дома женщина и ее сын, который лежа смотрит телевизор. Увидев вошедших в комнату переписчиков, парень даже не поднимает головы.
Вся процедура занимает минут пятнадцать: сначала заполняется лист с данными о квартире, в нем указываются и такие параметры, как наличие телефонной связи, радиоточки и интернета. Затем составляется портрет челнинцев — указываются возраст, образование, владение языками, источники дохода, наличие ученой степени, национальность.
У женщины вызывает недовольство вопрос о национальности.
— Сейчас национальность нигде не пишут вроде, — говорит она.
Недоволен и ее сын:
— По национальности я русский, а кто еще?
Выполняя роль наблюдателя, подмечаю, что парень, отвечая на вопросы, даже не поднимается с кровати, что красноречиво говорит об уровне культуры...
Мужчина из другой квартиры тоже хмурится при вопросе о национальной принадлежности...
— Национальность разве нужно указывать? Уже даже в паспорте не пишут. Чуваш я...
— Только с работы пришла, — так встречает нас хозяйка следующей квартиры, приглашая пройти внутрь. — Сейчас, подождите, паспорт найду.
Татьяна поясняет, что паспорт не нужен. Я же удивляюсь тому, что и эта челнинка не спрашивает у переписчика никаких документов. Зато, пропуская нас в гостиную, готова бежать за своим паспортом.
На мою реплику о том, почему она не спрашивает, кто к ней пожаловал, женщина восклицает:
— А что, разве еще кто-то, кроме переписчиков, может прийти?
Так же, видимо, думает и другая жительница этого дома.
— Ой, девушки, проходите! Как хорошо, что вы пришли. А то я живу одна, внуки и то редко заходят, — приветливо щебечет бабуля. На протянутое удостоверение она и не смотрит, приглашая нас пройти внутрь.
На вопросы пенсионерка отвечает четко, параллельно рассказывая о своей жизни: семье, внуках. Пока мы беседуем, женщина успевает отлучиться за паспортом, техпаспортом квартиры, поставить чайник, а на пороге, когда мы надеваем обувь, видимо, вспомнив о предупреждении, вдруг спрашивает:
— Подождите-ка, а где синий шарф?
В этом же подъезде нам открывает дверь еще одна пожилая женщина, но «переписать» ее оказывается сложно. Выясняется, что бабушка Гульзида перенесла инсульт и плохо помнит события своей жизни. Она не может вспомнить дату рождения, и вопрос об образовании ставит ее в тупик, она долго думает и, наконец, вспоминает:
— Да всего один класс у меня. Война была, девочки, какая учеба...
Вздохнув, направляемся дальше. Зато в следующей квартире у нас уже появляется повод для улыбки. Нас встречает семья: папа, мама и сын 14-ти лет. Мама на вопрос о национальной принадлежности говорит, что она украинка, папа — называет себя татарином, а их сын, когда очередь доходит до него, восклицает:
— Русский я!
Затем у нас с переписчицей начинается полоса невезения. В одной из квартир говорят, что мы не вовремя, в других и вовсе не открывают дверь...
Наконец, кажется, нам рады...
— Как давно мы вас ждали! — весело встречает нас мужчина.
Видно, что в пятничный вечер он уже успел «принять на грудь» и рад незваным гостям. Хорошо, что дома его жена. Женщина быстро справляется с вопросами. Мужчине же хочется побалагурить.
— Я родился в суверенном Башкортостане, так и напишите.
— Ваша национальная принадлежность? — спрашивает Татьяна.
— Я — украинец
— Родной язык у вас какой?
— Русский, татарский...
В этот вечер мы обошли еще несколько квартир. В одной из них переписали семью грузинов. В другой — двухмесячного ребенка и пенсионера, который попросил, чтобы Татьяна обязательно отметила в листе, что у него «маленькая пенсия, пусть государство решит этот вопрос».
Кстати, по моим наблюдениям, чаще всего замешательство у челнинцев вызывали вопросы об источниках дохода, национальности, наличии второй работы и общей площади жилого помещения — далеко не все знали размер своей квартиры. Некоторые затруднялись ответить и на вопрос о... семейном положении. Кстати, по результатам прошлой переписи оказалось, что замужних женщин в нашей стране больше, чем женатых мужчин. Но из этих субъективных данных складывается все-таки вполне объективный портрет челнинцев, жителей республики и в целом россиян.
Какие мы — по возрасту, национальному составу, образованию, семейному положению и жилищным условиям — узнаем через несколько месяцев, когда обработают все данные, полученные в ходе переписи.