Челнинский фотограф скрывал от родителей, что ушел добровольцем и снимает СВО

Алексей создал работы, в которых запечатлел людей, воевавших с ним на Донбассе. На данный момент Гарнышев – единственный челнинец, оставивший творческое наследие о СВО. Накануне открытия выставки мы связались с командиром группы «ТЫЛ-22», общественным деятелем, военным Дмитрием Бастраковым, вместе с которым служил Алексей. Отметим, что Дмитрий принимал активное участие в организации выставки работ Алексея Гарнышева в Набережных Челнах, за что мы ему очень признательны.

– Дмитрий, расскажите о себе: откуда вы родом, как оказались на Донбассе. 

– Я родом из Нижегородской области. В событиях на Донбассе принимаю участие с 2014 года – тогда впервые прибыл в ДНР с гуманитарной помощью. Занимаюсь в основном книгоизданием. В основном мы переиздаем дореволюционную литературу, но издали и целую линейку мемуаров ополченцев Донбасса.

– Друзья Алексея вспоминают, как шел отбор медийщиков в группу. Претендентов было много. А Алексей написал в чат-бот коротко: «Если я вам как оператор не пригожусь, могу просто приехать, помочь руками». Расскажите о группе «ТЫЛ-22» и как вы познакомились с Алексеем?

– Собственно, я и основал «ТЫЛ-22». Сначала проект был заточен под помощь гражданским – мы развозили помощь в Мариуполь, в котором шли бои, эвакуировали оттуда людей, помогали раненым. Затем, когда линия фронта стабилизировалась, и гражданскими занялись специальные службы, мы переключились на помощь военным. Тогда к нам в качестве волонтера и видеооператора примкнул Алексей Гарнышев. Спустя несколько месяцев мы всей командой заступили добровольцами в Народную милицию ДНР.

Алексей прислал нам заявку на участие в нашем проекте летом 2022 года, и нам очень понравилось его портфолио – так и познакомились, уже на Донбассе. Алексей мне запомнился парнем очень простых и сдержанных взглядов. Он искренне и совсем не слепо любил Россию. Тонко чувствовал и хорошо разбирался в русской культуре. Причем как в классической, так и советской и современной. Таких продвинутых очень редко встретишь на войне, даже среди добровольцев. 

– Друзья говорят, что Леша мечтал отображать войну художественно, а это сложно. Потому что чистая война – всегда плоская. Окопы, сгоревшие танки, грязь под ногами. Чтобы создать искусство, оператору буквально приходится пролезать в каждый угол… Расскажите, каким он был в работе? 

 – Любая работа фотографа и видеооператора в зоне боевых действий – большой труд. Это в разы сложнее, чем самая тяжелая документальная съемка в миру: нужно думать и о своей безопасности, и изворачиваться так, чтобы в кадр не попали важные объекты, которые могут помочь врагу определить место снимка. Это и подход к военным, которые очень не любят камеры. Алексей обращал внимание на все, очень любил снимать руки и ладони солдат, улавливать драматичные детали, строить мощную композицию. Он был чрезвычайно талантлив. Фактуру выбирать не приходилось, – специально поснимать мы никуда не ездили, всё, снятое Алексеем, – снято во время либо гуманитарных, либо служебных миссий. 

– Какие работы Алексея вам лично нравятся? Может, с ними связана какая-то история или запечатлен интересный человек?

– За каждым его снимком спрятана большая и интересная история. Да и каждый его снимок – история. Мне больше нравился его подход к видео – он снял массу прекрасных роликов и мог бы стать очень хорошим режиссером.

– Какой Алексей был вне работы, что рассказывал о себе? Говорят, он скрывал от родителей свое нахождение на СВО.

– Алексей мало что рассказывал о себе, не любил говорить о прошлом. Любил кино и компьютерные игры, все, как у всех. Горел творчеством. 
 А то, что скрывал от родных свое пребывание на Донбассе, да, такое было. Он заботился об их душевном спокойствии. Просто хотел уберечь от стресса и рассказать обо всем по факту, когда вернется. Я его понимаю. Раз в полгода мы ездим в отпуска – поэтому он бывал за время СВО дома. Родителям говорил, что у него много работы в Москве.

– Как вы узнали о его ранении, при каких обстоятельствах это произошло?

– Когда нам сообщили, что он ранен, с нами не поделились подробностями, лишь сказали, что «руки-ноги на месте, жить будет, эвакуируем». Мы тогда и подумать не могли, что это может закончиться трагически. Но ранения оказались слишком тяжелыми. Узнав, в какой госпиталь его везут, мы тут же ринулись туда и успели перехватить машину эвакуации на подъезде к больнице. Там состоялся наш последний разговор. Ему вкололи адреналин, поэтому он был вполне бодр: интересовался, где его вещи. Он еще не понимал тяжести своего состояния. Только взглянув под пеленку на раны, я понял, что все куда серьезнее, чем все мы думали, – что он может и не выжить. 

– Вы приезжали на похороны Алексея в Челны. Как вам наш город?

– Мне стало понятно, почему он рвался на войну – ему было здесь тесно. Набережные Челны – очень милый город, но слишком комфортный и ламповый для такого художника. 

– Одна из родственниц Алексея виделась с вами в Челнах, и она призналась, что, глядя на вас, ей было стыдно за ту беззаботность, в которой сегодня живут горожане. Она права?

– Она совершенно не права. Для того мы и воюем, чтобы вне линии фронта люди жили спокойно. Мирной жизни нельзя стыдиться. В конце концов, если человеку неловко, что где-то рвутся снаряды, – можно пожертвовать деньги на помощь солдатам или пойти плести масксети.

– Вы приняли действенное участие в организации фотовыставки Алексея Гарнышева. Скажите, какое значение она имеет для вас? Что вы ею хотите сказать?

– Мне просто отрадно, что таким образом Шестой (это позывной Алексея) продолжает жить и разговаривать с нами через свои работы. Эта выставка помогает обеспечить ему маленькое бессмертие – ведь пока он с нами говорит, разве он мертв?

СПРАВКА

Алексей Гарнышев родился 22 декабря 1998 года в Набережных Челнах. Закончил школу № 19, поступил в Институт телевидения, бизнеса и дизайна в Санкт-Петербурге, обучался на режиссера. В 2019 году вернулся в родной город, работал корреспондентом службы новостей в компании «СТВ-Медиа». В 2020 году переехал в Москву и два года проработал видеомонтажером. В августе 2022 года приехал на Донбасс в качестве волонтера – присоединился к гуманитарной миссии «ТЫЛ-22». 30 сентября 2022 года вступил в качестве добровольца в 123-й полк Народной милиции ДНР. Погиб от полученных под Угледаром ранений 1 марта 2023 года. Посмертно награжден орденом Мужества.

фото предоставлены Дмитрием Бастраковым