Евгений Федотов: «Актер не должен быть дрессированным медведем»

– Евгений Анатольевич, если уж мы у вас в гостях, в вашей новой гримерной, то и первый вопрос: как вы ее обустраивали? 

– Еще до переезда в новое здание узнал, что у меня будет отдельная гримерная. И уже тогда стал подбирать вещи для неё. Сначала появились часы и радиола советских времён, как у бабушки (купил их в антикварном магазине). Потом кресло и стулья – отреставрировал старую мебель. Принёс пенёк из спектакля «Простая история» (16+), который выдержал 200 спектаклей, и сделал из него елку-светильник-ночник. А еще ребята к 55-летию подарили мне маленький холодильник.

– Когда вы начали реставрировать мебель?

– Началось всё с Евгения Гладких (актер «Мастеровых» – прим. ред.). У него был день рождения, и я не знал, что ему подарить. Спустился в подвал прежнего театра, увидел там старые стулья… «Дай, – думаю, – отреставрирую один из них для Жени!»
…А теперь таких отреставрированных стульев, которые я раздал друзьям и знакомым, уже около 50. 

– Вы закончили Санкт-Петербургскую академию культуры. Почему не остались в городе на Неве? 

– Если бы остался, сегодня здесь не говорил бы с вами. Не было бы этой гримерной, моей супруги, моих детей. Не жалею ни о чем! Замечал, что у меня есть ангел-хранитель, который ведёт по жизни. Мне всегда везло на хороших людей в окружении, они меня направляли, говорили, что делать, вытаскивали, отряхивали, ругали, ставили на путь истинный. Это  Валентин Никитич Ярюхин, Николай Михайлович Мищенко, Михаил Григорьевич Шмойлов, Фарид Галеевич Джаминиханов. Они вели меня, прокладывали мне дорогу – я просто брёл по ней.

– Были у вас психологически и физически сложные роли?

– Все роли – сложные. Даже если играю роль без слов – устаю физически. Как, например, в спектакле «Собачье сердце» (18+). Дарья Петровна – это жизнь, судьба, которую отыгрываю молча, телом. 

– Как вы относитесь к уходу Алексея Ухова? 

– Конечно, жалко, что Алексей увольняется. Он – уникальный актёр. Это будет потеря для нашего театра. Но ничего не поделаешь. Я желаю ему удачи, прощаюсь с ним без злобы, без всяких обид.

– Вступали в конфликт с режиссерами? 

– Бывало. Актёр не должен быть дрессированным медведем. И, если это происходило, если чувствовал себя им в руках режиссёра, тогда скандалил и уходил. Режиссёры с таким подходом – не режиссёры. На их совести столько загубленных актёрских судеб. 

– Почему некоторые зрители говорят, что «Мастеровые» в прежнем здании были лучше?

– Переезд – это маленькая смерть театра. Когда мы из общежития переехали в здание интерклуба, нас тоже не сразу полюбили. Года три мы обживали новый дом, создавали новую атмосферу, новый репертуар. Здесь здание большое, мороки больше. Плюс у нас обновился практически весь актёрский состав – лишь небольшое количество стариков осталось. Так что просим зрителей быть терпеливыми. 

– Многие привыкли к прежним актёрам, к новым пока присматриваются.

– Театр – дело молодых, сейчас всё в их руках, не в руках стариков. Мы потихонечку, сбоку будем помогать. 

– Но вы уже символ театральных Челнов.

– Да перестаньте… Звёзд создает телевидение, кино. Театр никогда не сделает звездой. Хотя, конечно, когда зрители узнают на улице – это очень приятно!

– Вы ведь не только в театре работаете, вы ещё и преподаёте в Детской школе театрального искусства.

– Первый опыт преподавания в ДШТИ у меня состоялся еще в 90-е годы. Потом был период, когда я уходил. Но в 2016 году вернулся и работаю там по сей день. Многие из тех, кого выпустил, поступили в профессиональные театральные учебные заведения Санкт-Петербурга, Ярославля, Казани. Впрочем, главное, что все они стали замечательными личностями!

– В работе с детьми у вас появилась возможность оказаться в шкуре режиссера, попробовать себя в этой профессии. Ну и как? 

– Первые режиссёрские работы у меня появились еще в студенческие годы. Потом было два поставленных мною спектакля в «Мастеровых»: «Веселый Роджер» (6+) – для детей, и «Трое на качелях» (16+) – для взрослых. Это были хорошие работы. Сейчас делаю работы с детьми, и, кажется, также получается неплохо: дважды мы завоёвывали высшие награды и гран-при театральных фестивалей. 

– Хотелось бы про зрителей поговорить. У вас есть точка в зале, на которую вы смотрите во время спектакля со сцены?

– Одной точки – нет. Я стараюсь брать во внимание весь зрительный зал.

–  Что вам дарили зрители? 

– Шампанское, конфеты, цветы, шампуни, шоколадки, тортики. Одна женщина – к сожалению своему и стыду, не знаю, как ее зовут, – в старом здании приходила и дарила нам, актёрам, дорогие коньяки. 

– Спящие зрители попадались?

– У нас в старом здании один мужчина чуть спектакль не сорвал. Заснул. Жена его будит, а он снова засыпает. Понимаем, что он, наверное, пришёл с работы уставший, а его на спектакль потащили… И смех, и грех:  у нас серьезная сцена, а тут храп богатырский раздается…
Про сотовые телефоны я говорить не хочу. Раньше психовал, а сейчас просто смирился. Но никогда не забуду: была премьера спектакля, я не был задействован в нём, поэтому сел в зал посмотреть. Передо мной была женщина с телефоном, которая весь первый акт что-то в нём смотрела. Зачем она вообще пришла в театр? 

– Кем работает ваша супруга? 

– Она режиссёр-педагог в Детской школе театрального искусства. Нам вместе замечательно живется! Дома говорим о работе и на работе – о работе (смеётся). Дочь Лиза, как и папа, работает в «Мастеровых»: сначала была в службе сервиса – встречала зрителей; а сейчас осваивает профессию свето­оператора. Сын Артём  учится в школе и занимается в ДШТИ. В общем – вся семья в театре!