Олег КОРОБЧЕНКО: «Мы разбогатели на кризисе и засухе»

— Олег Владимирович, сегодня, когда кризис, кажется, уже позади, все оглядываются вокруг и стараются обозначить свое нынешнее место на рынке, если они там вообще остались. А вас кризис сильно задел?
— Он нам только помог. Знаете, я никогда по большому счету не планировал заниматься производством, поскольку намного проще торговать «КАМАЗами» и запчастями. Но три года назад я все же решил заняться ремонтом грузовой техники. У нас в городе много кто в гаражах перебирает машины, красит их и так далее, но тех, кто занимается этим профессионально, можно пересчитать по пальцам. У крупных предприятий, конечно, есть и свои механики, слесари, мастерские, но водитель должен перевозить пассажиров и грузы, это его основная обязанность, а ремонтировать технику должны профессиональные ремонтники. Содержать полноценную ремонтную базу для ремонта двух «КАМАЗов» в месяц нецелесообразно.

— А с чего вы начинали?
— Занял у своего родственника 100 тысяч рублей, пришел на завод, купил один двигатель, продал его, потом купил второй и тоже продал, затем третий и так далее. Потом появилось арендованное помещение, я взял на работу завскладом, бухгалтера, а все остальные специальности — в одном лице: я сам был и директором, и водителем, и грузчиком. Торговля шла хорошо, и сегодня в моем предприятии работают около 200 человек. Все прозрачно, каждый человек знает, сколько он заработал за сегодняшний день. Я никого не заставляю, люди сами работают до 9-10 часов вечера, по субботам.

— А почему вы решили заняться собственным делом, а не пойти, например, наемным работником?
— Это решение принималось не за один день. В 1994 году я поступил в институт, учеба была платная, и, чтобы заработать на нее, я устроился ночным сторожем на предприятие, где ремонтировали двигатели. Чтобы ночью не уснуть, договорился с мотористами, что по ночам буду разбирать двигатели и мыть их. Впоследствии я в этой фирме стал бухгалтером, а потом коммерческим директором. По роду своих обязанностей я помогал генеральному директору снимать проблемы, возникающие во взаимоотношениях с пожарными, экологической милицией и другими инспектирующими службами. То есть к тому времени, когда решил начать собственный бизнес, знал, какие проблемы меня ждут. Но, знаете, человек может приспособиться к любым условиям.
Вот я два года назад купил бывший колхоз и занялся сельским хозяйством. Когда мои друзья узнали об этом, они меня спросили: «Тебе что, деньги некуда девать? Сельское хозяйство — это же бездонная бочка, куда деньги закапывают безвозвратно!» И действительно, два года назад это хозяйство было практически мертвое. Сейчас оно не только окупает себя, но и приносит прибыль. Главное ведь, как к делу подойти, как его организовать.

Какой банк предложит вам такие проценты?
— А откуда у вас прибыль, в этом году же у всех одни убытки из-за засухи, все просят у правительства деньги?
— Нам эта засуха наоборот сыграла на руку, мы на ней разбогатели. Год назад зерна у всех было много, и цена на него была чуть выше себестоимости. Я сказал: никому ни грамма не будем продавать, место есть, в закрома положите, пускай лежит. У нас все склады были заполнены. А в этом году случилась засуха, ни у кого зерна нет, все в прошлом году за бесценок продали, а у нас есть. И мы его продаем не за прошлогодние три рубля, а по 15 рублей. Какой банк предложит вам такие проценты?

— Вы много рабочего времени уделяете сельскому хозяйству?
— В день от силы полчаса. У меня есть человек, который руководит всем непосредственно там, на месте, есть компаньон, который туда два раза в неделю выезжает. Я сам, может быть, раз в два месяца туда выберусь, и то только ради того, чтобы погладить коров. Детей с собой беру, они гладят телят. Больше там, собственно, и делать нечего.

Когда шумят дети, чувствуется жизнь
— В последнее время много говорят о многодетных семьях. У вас четверо детей...
— Нас у мамы было всего двое: я и сестра. Но у моей бабушки было шестеро детей. Каждое лето мы ездили к ней в Узбекистан в гости. Туда приезжали все ее внуки, и мы все лето жили одной огромной семьей. И когда я приезжал после летних каникул домой, и мы с сестренкой оставались вдвоем, мне выть хотелось от скуки. Я маме всегда говорю: «Когда мои дети приходят к тебе в гости, у тебя весь дом наполняется жизнью. Во всех комнатах все лампочки горят. До единой!» Мне доставляет неописуемую радость то, что, когда я прихожу домой, мои дети шумят, кричат, бегают, чувствуется жизнь. Ведь все, что мы делаем, делается, собственно, ради них.

— Откуда вы родом?
— Я родился в Белоруссии, куда мои родители приехали по комсомольской путевке строить БелАЗ в город Жодино. После аварии на Чернобыльской АЭС заболел отец, и в 1990 году мы переехали в Набережные Челны. Здесь жил дядя, который тоже по комсомольской путевке в 1976 году приехал строить КАМАЗ. Мне тогда было 13 лет. В прошлом году я свозил в Белоруссию свою семью, показал места, где родился, вырос. Встретил своих соседей, они меня узнали, пригласили в гости, мы у них сидели целый вечер.

Я тоже не люблю публичность
— Вы пустили по городу социальные автобусы, где стоимость проезда всего 10 рублей. Хотите сказать, что они не убыточны?
— Спору нет, большие автобусы не могут конкурировать с «Газелями» в городских перевозках, поэтому мы переоборудовали двигатели на газовое топливо. И благодаря этому рентабельность оказалась даже выше, чем у «Газелей», и мы смогли снизить стоимость проезда на 30 процентов. Пока у нас работают четыре автобуса, но сейчас мы совместно с компанией «Раритек» разрабатываем программу, по которой собираемся запустить по городу еще 10 автобусов с двигателями по стандартам экологичности ЕВРО-5, которые будут работать полностью на метане. Дома же у нас горит газ, от него никакого загрязнения нет, также будет и здесь. Параллельно ведем разработку нового собственного низкопольного автобуса, который будет намного удобнее и для пассажиров, и для водителя.

— Олег Владимирович, многие наши бизнесмены не любят публичности, а вы сознательно пошли в депутаты. Почему?
— Я тоже в принципе не очень публичный человек, а в депутаты пошел... Это очень долгая история.

— Я располагаю некоторым временем.
— Ну, просто, понимаете, ко мне обращались из больниц, детдомов, мечетей, церквей, я им всем по возможности помогал и никому, собственно, об этом не рассказывал, ведь ты помогаешь по велению души, а не для того, чтобы этим кичиться. А однажды батюшка мне дал благодарственное письмо. Не надо мне, говорю, а он спрашивает: «У тебя много друзей, у которых есть возможность направить деньги на благотворительность? Я тебе по пальцам могу пересчитать тех, кто занимается благотворительностью. А если ты молчать будешь, то они об этом вообще никогда не задумаются. А им нужно подсказать, им толчок нужен». Поэтому он посоветовал мне повесить это письмо у себя в приемной, чтобы мои друзья и партнеры прочитали его и тоже задумались об этом.
Потом друзья стали подталкивать меня к депутатству, сказали, что так будет больше возможности помогать людям. Я посоветовался с умными людьми, они тоже отметили, что это поможет снять многие административные барьеры. Вот так, собственно, все и вышло.