Главврач КДМЦ: «Дети болеют, потому что папа купил маме машину»

Ароматом детства для главного врача КДМЦ Тимура Мубаракшина стал запах лекарств и свежих белых халатов. Так пахло в поликлинике, где работал его отец – известный в Елабуге доктор. О том, чем сейчас живет медицина, каково это быть современным врачом, и трудно ли общаться с современными пациентами Тимур Мубаракшин рассказал «Челнинским известиям».    

- Тимур Фаридович, вы руководите одним из крупнейших в республике детских медицинских центров. В отличие от врачей взрослой клиники, вам приходится иметь дело не только с больными, но и с их родителями. У вас в два раза больше пациентов. Это сильно усложняет работу? 

- Есть, конечно, своя специфика.  К нам обычно поступает ребенок либо с мамой, либо с папой, может быть, с бабушкой, если родители дают на это добро. Нужно понимать, что у ребенка есть законные представители – либо родители, либо опекуны. Мы не имеем права общаться ни с кем кроме них на темы здоровья маленького пациента, его лечения и диагностики. Действуем в рамках законодательства, кроме того, это защита врача от произвольных претензий. 
По возможности мы кладем детей с родителями, потому что процесс выздоровления ребят идет гораздо быстрее, если рядом с ним - близкий человек, даже если ребенок находится без сознания в реанимационном отделении. Мы практикуем допуск родителей в реанимацию. 

- Папы лежат с детьми в больнице? Так часто бывает?

- Довольно часто. Это обычно происходит, когда в семье есть младенец, мама вынуждена остаться с ним, а папа ложится в больницу со старшим ребенком.  Кстати, от пап меньше всего получаем неприятных ситуаций. Они более спокойны, рациональны, больше доверяют врачам.
 

- Как сильно на родителей влияет интернет, из которого можно почерпнуть какие угодно знания, в том числе и из области медицины? Родители стали более мнительными?

- Мы работаем в открытом информационном обществе. Достаточно кликнуть пару раз на смартфоне, чтобы вышла вся имеющаяся в интернете информация – и проверенная,  и ложная. В связи с этим работать, конечно, тяжелее. Врачу все время приходится что-то доказывать. Но, в отличие от советского доктора, у современного специалиста есть протоколы ведения больных. То есть, определенный перечень лечебных и диагностических процедур в отношении каждого заболевания, которые доктор обязан провести. Это общемировой тренд, призванный убрать субъективизм из работы врачей. Медицина ведь не математика, тут очень велик субъективный подход каждого конкретного врача, исходя из его опыта. От протокола нельзя отходить, но иногда его можно дополнить. 

- А что вы вкладываете в понятие хороший врач?

- Это тот, кто умеет сострадать и стремится развиваться не только профессионально, но и в личном плане. Это неравнодушный человек. И тут происходит отсев, причем уже на стадии учебы. Мы видим, какой  бешеный конкурс в медвузы, а готовых врачей в здравоохранении не хватает. Куда деваются выпускники? Некоторые бросают вуз недоучившись, некоторые заканчивают, но не работают по специальности, понимая, что медицина – это не их призвание. У нас в КДМЦ все говорят, что осознанно пришли в профессию, мечтали стать врачами, готовы к трудностям. Кстати, за последние несколько лет мы  приняли около 50 молодых врачей. Многие приехали к нам из других субъектов Российской Федерации по республиканской программе, получили гранты на жилье и уже живут в своих квартирах. 

- Какой возраст для доктора оптимален? Когда он на пике своих профессиональных возможностей?

- Это очень сложный вопрос. Допустим, в БСМП есть новые высокотехнологичные отделения, которые возглавили молодые врачи. Они великолепно работают и достигли ошеломительных результатов. В КДМЦ  в составе детской больницы заведующими ключевых отделений трудятся доктора зрелого возраста – они те, на кого равняются молодые коллеги. 

- Есть такое мнение, что современные дети слабы здоровьем. Это действительно так, или современная техника способна находить патологии, которые не были заметны раньше?

- Диагностика, конечно, ушла вперед, но есть ряд направлений, по которым у детей стало больше отклонений от нормы. Например, офтальмологи бьют тревогу. Из-за гаджетов у детей резко садится зрение, даже у совсем маленьких. По себе знаю, у меня дочка, и гораздо проще ее накормить, если посадить перед планшетом с мультиками. Так что гаджеты – это зло. Стало больше пациентов в травматологическом отделении. В последнее время в городе открылось много батутных центров, появилось много других активных развлечений, откуда к нам достаточно часто поступают дети с растяжениями, травмами, подвывихами и прочим.

Есть и другая крайность. Сейчас велика школьная нагрузка, много домашних заданий, часто в свободное время дети проводят за компьютерами. Они сидят в машинах, когда их везут в садик или школу, сидят в них, когда добираются обратно. Дети болеют, потому что папа купил маме машину, ребенок совсем не гуляет. Отсюда – проблемы с опорно-двигательным аппаратом, которые к взрослому возрасту перерастают в неврологические заболевания. 

- Все, что вы перечислили, связано с техническим прогрессом. Наша жизнь на глазах кардинально меняется. Есть мнение футурологов, что мир движется к тому, что не за горами сращение машины и человека: замена органов на искусственные или вживление чипов, которые позволят улучшить работу их организма.  Как вы относитесь к такому прогнозу? Что скажете на это как врач?

-  Мне, как врачу, это очень интересно, потому что появляется возможность удалить больной орган и заменить его на искусственный. Это здорово. Ампутация конечностей не станет приговором, потому что человек получит бионическую руку или ногу, которой сможет управлять так же, как своей собственной. И это уже практически реальность, людям  пересаживают лицо. Но я категорически против того, чтобы сознание человека оказалось в машине, против перехода из реальной  жизни в виртуальную.  Многие уже сейчас живут не своей жизнью в соцсетях. К сожалению, сейчас в той или иной степени этим страдают почти все современные люди.    

- Сейчас всплеск моды на ЗОЖ, есть тут перегибы? Что вы вкладываете в понятие здоровый образ жизни? Вы ЗОЖник?

- Я за здоровый образ жизни. ЗОЖ – это некий протест людей против современной малоподвижной жизни. ЗОЖ включает в себя три элемента: правильное питание, физические нагрузки и отказ от вредных привычек. С питанием - тонкий момент. Некоторые считают, что веганство, вегетарианство – это правильно, с этим я не согласен, тем более, если отказ от животной пищи распространяется на детей и беременных женщин. К нам поступают маленькие пациенты с гемоглобином 60 и ниже из-за  несбалансированного питания. Лишать ребенка животных белков – это зло. Что касается спорта, то тут ограничений почти нет. Как врач, я бы посоветовал быть осторожнее с высоко травматичными,  экстремальными видами и с жесткими боевыми искусствами. Лучше не отдавать в такие секции детей. Ну а про вредные привычки и говорить не стоит, тут никаких исключений. К сожалению, к нам довольно часто в реанимацию попадают дети именно с алкогольными отравлениями. 
Не могу сказать, что я ярый ЗОЖник, потому что в отношении питания у меня есть погрешности, хотя и пытаюсь ограничивать себя в сладком  и мучном. А так с первого курса вуза практически без пропусков хожу в тренажерный зал, это мой наркотик, мне очень нравится. И таких людей становится все больше, открывается много спортцентров. Детских и  спортивных площадок на улицах для активных игр становится все больше.  И это здорово. 

- Как вы пришли в медицину? Вы из династии врачей? 

- Мой отец – выходец из Мамадышского района, из очень маленькой деревни. Он не умел разговаривать по-русски, ходил в школу за 8 км. Имея такой низкий старт, папа своим умом и трудом пробился в казанский медицинский институт, закончил его с очень хорошими результатами. Его распределили в Елабугу, где он и осел, спустя время возглавил поликлинику, инициатором строительства которой был сам. Я в медицине с детства, очень часто бывал у отца на работе, до сих пор помню, как там пахло – медикаментами и чистыми белыми халатами. С детства просто купался в энергетике, исходившей от отца, в той атмосфере доброты и позитива, которую он аккумулировал. И люди отвечали ему взаимностью. Мы не могли пройти с ним по улице без того, чтобы к нему не подошли несколько бывших пациентов, не пожали руку, не спросили, как дела. Он был и остается для меня примером и как человек, и как профессионал. Могу сказать, что он был моим учителем, стараюсь во всем походить на него.  Я, как  папа, закончил казанский медуниверситет, вернулся в Елабугу, стал работать. Обучался организации здравоохранения, после чего мне поступило предложение из БСМП Челнов, где я работал заместителем главного врача, а потом министр назначил меня главным врачом КДМЦ, здесь я почти 5 лет. 

- Дочке бы пожелали стать врачом?

- Пока не могу сказать однозначно. Если она категорически скажет, что хочет быть врачом,  противиться не буду, но специально подталкивать нет смысла, человек должен выбрать сам. Ей всего 3,5 года, но мы уже начинаем смотреть, к чему она может испытывать склонность. 

- У меня есть немного наивный вопрос, и пусть он будет последним. Если бы поймали золотую рыбку, и можно было загадать только три желания, чтобы вы попросили?

- Я, наверное, абсолютно счастливый человек. У меня есть все: хорошая перспективная работа, статус,  есть прекрасная семья, у меня живы родители, все благополучно у брата. Все, что надо человеку, у меня все есть. Нет, конечно, дворцов, пароходов, но мне этого и не нужно. Поэтому  я бы попросил только здоровья себе, своим близким, окружающим.