Пожар на заводе двигателей: КГБ засекретило всю информацию

54 тысячи человек остались без зарплаты
 

Рафгат АЛТЫНБАЕВ, мэр г. Набережные Челны в 1990-1999 гг: 

"В тот день я находился в отпуске, но когда мне сообщили о трагедии на КАМАЗе, тут же  вернулся в город. Пожар стал тяжелейшим испытанием для предприятия, заводчан и жителей Челнов. Практически 54 тысячи работающих на КАМАЗе пережили стресс, оставшись без работы и зарплаты. Большинство жило в условиях жесточайшего  кризиса. Поступления в бюджет резко сократились, и на плечи города свалилась огромная  проблема. Не было  федеральной и республиканской поддержки, но мы мобилизовались, благодаря малому и среднему бизнесу. Уже тогда 25 процентов поступлений в бюджет шли от предпринимателей.

Городу пришлось взять на себя содержание детсадов, школ, жилья, дорог, коммунальных сетей и многого другого, что раньше находилось на балансе КАМАЗа. Мы постоянно  общались с гендиректором КАМАЗа Николаем Бехом. Я предлагал ему не строить заново корпус, а расширить новыми цехами уже имевшийся завод по ремонту двигателей. Ко мне не прислушались. А реконструкцию завода провели за счет средств федерального бюджета. На восстановление завода ушло более пяти лет. 
Жизнь преподнесла нам всем урок, мы приобрели бесценный опыт. Я  благодарен всем,  кто тогда был со мной в одной команде". 

Систему пожаротушения отключили

Виктор ВОЛКОВ,  начальник военизированной пожарной охраны  промобъектов МВД РТ в 70-х годах:
 

"14 апреля на заводе днем прошли учения по гражданской обороне, а вечером, в 18.45, когда вторая смена (около 4000 человек) находилась на обеденном перерыве, загорелась кабельная трасса от подстанции ГПП-12, питающей оборудование завода. Сразу оказались обесточенными две насосные станции пожаротушения. На хлопки никто не реагировал, думали, это в рамках учений. Огонь начал распространяться по кабельным лоткам с огромной скоростью, охватывая все новые площади. Через шахту вентиляции пламя попало на крышу, покрытую гудроном, который мгновенно вспыхнул. Восемь дней и ночей мы в условиях плотного задымления, высокой температуры тушили пожар сначала на кровле, затем в здании и подвалах. Люди работали по сменам, на помощь прибыли пожарные из  Казани, соседних республик. Лишь 21 апреля пожар был ликвидирован, но производственный корпус завода площадью 420 тысяч кв. метров оказался  разрушенным.

Причина крупномасштабного, не имеющего аналогов в стране пожара – в пренебрежении элементарными противопожарными требованиями. По распоряжению ответственных лиц (сейчас их нет в живых) была отключена система пожаротушения – это более 400 установок. Воду пришлось брать с наружных гидрантов, также использовали пенообразователь. Из-за него после откачки воды в отстойник на Орловском кольце в водоеме погибла вся микрофлора. Рабочих смогли эвакуировать, они не пострадали. Но некоторые пожарные получили травмы, отравления ртутью, лечились  в больнице". 

Писать о пожаре запретили

Николай ТУГАНОВ, фотокорреспондент газеты «Вести КАМАЗа» в 90-х годах:

"О пожаре узнал от знакомого лишь в 9 вечера. Схватил фотоаппарат и бегом к соседу – на его «Москвиче» примчались к заводу. Горели кровля и корпус, пламя из здания вырывалось метров на сто. Снимал в темноте, а в это время территорию плотным кольцом уже окружала милиция, никого и близко не подпуская к месту ЧП. Дома проявил пленку и утром  со свежими снимками поехал на работу. Встретившаяся в пути журналистка московской газеты «Авто» Светлана Тельман упросила дать один  снимок и каким-то образом переправила его в свою редакцию. На первой полосе «Авто»  вышло мое единственное фото с места трагедии. И больше нигде – по заданию сверху сотрудники КГБ забрали у меня и коллеги Вячеслава Бурнышева проявленные пленки, категорически запретили всем изданиям размещать их, а журналистам  – писать о пожаре. Лишь фотокорр ТАСС Михаил Медведев по спецзаданию КГБ провел съемки последствий пожара с вертолета. После этого судьба КАМАЗа, челнинцев разделилась на  «до» и «после»". 

Всплеска онкологии не было

Кифая ГАНЕЕВА, главный  государственный санитарный врач г. Набережные Челны с 1976 по 2005 год:

"Пожар не стал для Челнов экологической катастрофой. После ЧП наша работа была  напряженной – специалисты осуществляли госсанэпиднадзор: исследовали проспекты, улицы, жилые комплексы. В итоге вредных веществ и выбросов, которые могли повлиять на окружающую среду и здоровье людей, мы не зарегистрировали. Радиационная обстановка была без замечаний".   

Владимир КИРИЛЛОВ, врач- онколог горбольницы № 2 с 1971 по 2009 год:

"Хотя слухи по городу ходили  разные, но они  не имели под собой оснований: резкого всплеска онкологических заболеваний мы не увидели. Регулярно проводили сравнительные анализы заболеваемости злокачественными опухолями в разных районах города, никакой связи с пожаром не нашли. Раковых больных и до пожара было достаточно". 

Осталась без работы
 

Альфия ГАРИПОВА, слесарь МСР на заводе двигателей в 1993 году:

"14 апреля я была дома. Тогда мы жили в доме 3/01 нового города, и прямо из окна был виден страшный черный дым, валивший со стороны завода. Когда утром пришла на «движки» – моего рабочего места просто не было, наш цех выгорел полностью. Нас отправили домой. Сразу написала заявление об уходе, решила, что разбирать завалы, дышать гарью – не женское дело. А мой муж, тоже работавший на «движках», еще долго восстанавливал завод. Я 7 месяцев сидела без работы, найти ее в Челнах в 1993 году было очень трудно, в итоге удалось устроиться в небольшой овощной магазин продавцом. Город был очень неспокоен, помню, уже в магазине на нас напал мужчина, забрал деньги из кассы – было страшно. Мы пережили трудное время, наша семья более или менее материально восстановилась только через пять лет".   

Был наладчиком, стал педагогом

Николай УСАНОВ, наладчик цеха дифференциалов агрегатного завода с 1979 по 1994 год:

"«КАМАЗ» – это первая запись в моей трудовой книжке, и если бы не пожар, наверное, она была бы и последней. Но судьба распорядилась иначе. 14 апреля я как раз работал во вторую смену и был на предприятии, когда начался пожар. По заводу поползли разговоры, что на «движках» произошло что-то серьезное. Мы вышли на улицу, увидели языки пламени. Через 15 минут мастер остановил работу, женщин отправили по домам, а мужчин оставили охранять цех и завод. Спустя полгода я уволился и совершенно поменял род деятельности. Стал педагогом-организатором в ГЦДТ, начал вести поисковую деятельность, заведую музеем. Так что пожар совершенно изменил мою судьбу".  

По городу ходило много слухов

Марина АРАП, преподаватель ДМШ № 4:

– Черный дым я видела из окна собственной квартиры. Масштабов ЧП не осознавала. Муж был на рыбалке, когда вернулся, увидел, что горит его родной завод, тут же поехал на работу. Тогда по городу ходило очень много слухов, говорили, что скрывают количество жертв, что многие отравились, заболели раком. Никакой официальной информации не было, именно поэтому множились такие разговоры. Но я в них не верила, возможно, сказалось советское воспитание: мы доверяли власти и были уверены, что все обойдется".