20.10.2016 Едва мы поднялись в номер, как в комнате зазвонил телефон. О нашем пребывании в отеле никто не мог знать, поэтому было ясно, кого принесла нелёгкая – администратор предлагал спуститься вниз, разобраться с сумасшедшим водилой. Видя, что муж взбешён, я уговорила его во избежание неприятностей оставаться в роли переводчика и ни в коем случае не вмешиваться.
Разменяв деньги на рецепшене, отдала положенную сумму лжетаксисту, который никак не успокаивался и продолжал махать кулаками у меня перед носом. Конечно, порой нужно уметь постоять за себя, но тут я не собиралась идти в рукопашную и интуитивно чувствовала, что всё обойдётся без разбитых губ и синяков.
В конечном счёте псих ушёл, а администратор, молодой парень, принялся извиняться. Да, Исфахан полуторамиллионный город, здесь всякое возможно... Хорошо, если самое неприятное позади, а вдруг это лишь начало? Немного успокоившись, решили снова отправиться “на поиски приключений” – прогуляться по городу, несмотря на то, наступало время передачи “Спокойной ночи, малыши”.
По светящимся вывескам сориентировались и нашли кафешку, где в награду за нервотрёпку нам достался кофе по-восточному! Армянский квартал оправдывал мои ожидания, не зря сюда приехали! Где ещё в Иране вам сварят настоящий кофе в турке и подадут его с крохотной шоколадкой “Baraka”? Полный экстаз!
Исфахан мне начинает нравиться: широкие проспекты, сверкающие витрины, ночная жизнь. Город расположен на высоте 1800 м. над уровнем моря, жары нет, очень приятно. Движемся к центру, хотим увидеть одно из самых примечательных мест – каменный арочный мост Хаджу, построенный в середине 17 века. Считается, что по изяществу и красоте отделки изразцами ему нет равных!
Два берега Заянде, которая бывает полноводной весной, соединяют 11 мостов. Мосты в Исфахане – это не только переходы и места встречи, но и плотины – воду из городской реки подают для орошения садов. Но сейчас русло пересохло, по дну реки хоть бегай: самое страшное – наберёшь песка в сандалии.. А мы идём через мосты, любуемся великолепием архитектуры и наслаждаемся атмосферой этого необыкновенного намоленного места.
Не менее интересный мост Поль-е-Джуи: 21 арка, где можно уединиться и две чайных по краям. Если бы Сергей Есенин на самом деле бывал в Иране, я бы предположила, что именно тут он написал эти строчки:
Улеглась моя былая рана – Пьяный бред не гложет сердце мне. Синими цветами Тегерана Я лечу их нынче в чайхане.
Сам чайханщик с круглыми плечами, Чтобы славилась пред русским чайхана, Угощает меня красным чаем Вместо крепкой водки и вина.
Трудно представить, но все отдыхающие трезвые: и гуляющие семьями, и компании молодых парней – никого нет даже с пивом. Местный народ выкрикивает приветствия по-английски, используя всё своё красноречие, которое укладывается обычно в две фразы: “Привет, вы откуда? Добро пожаловать в Иран”! Но зато какие улыбки!!!
На мосту Си-о-Се-Поль (название переводится, как 33 пролёта) к нам приближается семейная пара, на вид наши ровесники. Мужчина, подбирая русские слова, говорит: “Вы из России! Я люблю по-русски!” Просит разрешения сфотографироваться вместе, знакомимся: иранца зовут Ахим, его жену Махбубе, её имя в переводе с персидского означает “мой ангел”. Новый знакомый обнимает нас обеих и счастлив, что ему удалось это сделать! Наверно, читал стихи Есенина:
Мы в России девушек весенних На цепи не держим, как собак, Поцелуям учимся без денег, Без кинжальных хитростей и драк.
Ещё одна тёплая встреча, которая будет храниться в моей памяти. Она добавляет ярких красок к тёмно-синему пейзажу ночного города, теперь Исфахан становится оранжевым, в тон подсветки моста, которая освещает наши лица на фотографиях.
21.10.2016 Включённый завтрак в отеле привычно скуден, поэтому придётся брать не качеством, а количеством – наедаемся вареными яйцами, огурцами-помидорами, хлебом с маслом и джемом. Жизнь хороша! В 8.00 мы на улице, а народу в городе, как утром 1 января. Соображаем куда все подевались и понимаем, что сегодня пятница, а значит – выходной день. Ближе к обеду народ, вооружившись циновками, пледами, термосами, лепешками, выходит в парки (здесь даже установлены знаки – запрещается курить кальян и разбивать палатку, как на море). Располагаются прямо на мраморных плитках возле фонтанов или под деревьями, не боясь собачьих экскрементов. Собак здесь не любят, а вот кошек – другое дело, они тут, хоть и не правят, но царствуют!
При дневном свете всё выглядит немного иначе – теряется ночная загадочность, зато добавляется столичный лоск. А мосты по прежнему остаются центрами притяжения горожан и приезжих. Исфахан, по-моему, самый красивый иранский город, но в то же время и самый нетипичный. Побывать в нём – это как посетить Санкт-Петербург и решить, что видел Россию.
Центр туризма, где цены выше в 2-3 раза, чем по стране (расплачиваться можно карточкой, в том числе ходит наша VISA), где наглые таксисты, а экскурсоводы пристают так, что не отвяжешься. Это Иран и как бы не совсем Иран. Например, рядом со знаменитой площадью Имама Хомейни, которую часто называют второй по величине в мире, нас угораздило взять пару крошечных чашек эспрессо – заплатили 200 000 риалов, вчера столько же стоил ужин в Язде.
В раскрученных туристических местах Исфахана ничего нельзя посмотреть даром, даже зайти в пятничную мечеть или армянскую церковь – за каждую достопримечательность нужно платить по 200 000 риалов. Ограничиваемся внешним осмотром этих здания, а по дороге заглядываем внутрь других молитвенных дворов, туда, где денег не спрашивают. Кстати, в каждом номере отеля на тумбочке лежит Коран, есть коврик джай-намаз и стрелочка на стене, указывающая в какую сторону надо молиться.
Перед дорогой в Хамадан заходим пообедать в ближайшую кафешку. В Иране шаурма называется “турецкий кебаб” – привычно, за исключением того, что о готовности блюда узнаёшь по световому табло, установленному снаружи. Следи, когда номер, обозначенный на чеке, загорится красными цифрами. Удобно, не нужно сидеть в зале и, истекая слюной, наблюдать, как счастливчики едят, а ты ждёшь. Единственный минус, что горячих напитков там нет, только фанта-пепси-спрайт, поэтому кофе-чай приходится искать в другом месте.
Кстати, чек по-персидски называется “фиш”, а мы не знали и не могли понять какой “фиш” спрашивают, пока нам не показали отрывной талончик. Теперь запомним, ведь по-английски так звучит слово “рыба”. Вообще, курьёзных моментов с персидскими наречиями до сих пор не возникало, как-то обошлось, хотя я читала о том, что слова, начинающиеся с “кир” и “кос”, в Иране лучше не употреблять, дабы не вызвать у собеседника лингвистический шок. Они нецензурные.
Иностранцев, желающих отправиться из Исфахана в Хамадан, помимо нас, больше не нашлось. К багажу прикрепили бирку, этого в Иране нигде не делали – понятно, центр туризма. По дороге в автобусе крутят видеофильмы. Стараюсь не смотреть – раздражает наигранность. Юля говорила, раньше иранский кинопрокат был на высоте, а сейчас время изменилось, картины выпускаются очень слабые.
Краем глаза всё равно вижу – главного героя ожидает смертная казнь. Он стоит на постаменте посреди площади в окружении народа, с трагическим лицом и петлёй на шее. Виселица устроена с помощью стрелы подъемного крана, вероятно, именно таким образом совершаются сегодня публичные казни в Иране. Но в последний момент его помиловали. Слава Богу!
Через 6,5 часов мы на востоке страны, добираемся до следующей точки “золотого треугольника” Ирана. В Хамадане проживает пятьсот тысяч человек и автостанция здесь тоже похожа на международный аэропорт, однако народу не видно, наверно, потому что уже поздний вечер. Водилы предлагают ехать в Тегеран или обратно в Исфахан. В справочном говорят – автобусы до Сулемании не ходят. Неужели зря сюда тащились? Нет, я не сомневаюсь, путь до Иракского Курдистана непременно отыщется!
Берём такси, водитель подвозит нас к одному отелю: 50 долл. в сутки. Поехали к другому – всего 20 долл., но отель за городом, без горячей воды и интернета, к тому же администратор совсем не говорит по-английски, а нам надо искать дорогу дальше, возвращаемся в первый отель и остаёмся там. Правда, постель и за полтинник несвежая, просим сменить. Грязь – постоянная спутница недорогих иранских отелей! Почему им наплевать на чистоту? Мне невдомёк.
Время хоть и позднее, но не ночь, да и центральная площадь в пятнадцати минутах ходьбы. Идти по темноте не страшно, скорее не очень удобно, короче, вперёд! Во-первых, голод – не тётка, а во-вторых, может быть кто-то подскажет, как доехать до Сулемании.
Центр города невольно вызывает в моей памяти фразу: “Блеск и нищета куртизанок” – несколько часов назад были в блистательном Исфахане и вот оказались в нищем Хамадане. Разбитые старые здания, обветшалость, в последней, трагической стадии, торгующие при свете фонарей люди, притом их товар – всякая мелочёвка – трусы, носки, батарейки... В нескольких местах продают “вкусняшки” – варёную свёклу на одноразовой вилке и фасолевую кашу в пластиковой тарелке. Вот это забурились!
Я зверски хочу есть, подходим к месту, откуда доносится ароматный запах мяса – на мангале жарят шашлыки. Отлично! Выбираем куриные и болтаем с шашлычниками. Как известно, случай нельзя купить, но наверняка его можно приманить! На наше счастье парни оказываются курдами и они охотно объясняют, как добраться до границы: сначала нужно доехать до Сенендеджа – уже Курдистан, но ещё иранский, оттуда до Меривана, а там до границы на такси – совсем близко!
Нам отчаянно везёт! Не только отлично поели и купили с собой напитки всего за 140 000 риалов (240 руб.), но и узнали завтрашнюю дорогу! На улице пьём чай с иранскими “петушками”– сахар на палочке, тут же покупаем печенье – всё стоит сущие копейки, а слаще свёклы и вкуснее фасоли! Подходят молодые парни – английским не владеют, шутят на своём, в ход идёт боди-лэнгвидж и то немногое, что знаем по фарси: чай – он и в Иране “чай”, апельсины, почти как orange – “наранджи”, узнаём и кидаем в копилку новое слово на фарси “харбуз” – это дыня.
Постепенно становимся центром внимания горожан. Девушек и женщин совсем не видно – мужское общество, даже продавцами работают исключительно мужчины. Выпиваем свой чай и собираемся пойти к сверкающей золотом мечети, которую заприметили по дороге, когда ехали на такси. Чуть только отрываемся от толпы, как нас догоняет полицейский. “Привет, откуда вы? Проблем нет”, – но он манит за собой и ведёт к автомобилю. Возле полицейской машины даёт телефонную трубку, на том конце провода другой полицейский из миграционной службы уточняет координаты нашей гостиницы и велит идти в номер, так как уже поздно – двенадцатый час.
В отеле пытаем администратора: есть ли комендантский час для иностранцев в Хамадане? В других городах мы по полночи бродили и домой никто не загонял. Иран Ирану рознь. Теряемся в догадках – что же это было?
22.10.2016 В 7.00 выходим на завтрак – “шведский стол” обычный для Ирана, я уверена, чудес не будет, всё традиционно, но нет, не угадала – в Хамадане на завтрак дают фасолевую и чечевичную кашу, чуть пожиже, чем вчера продавалась на улице. Она меня как-то не прельщает, потому выхожу из-за стола полуголодная. Рядом завтракает пожилая семейная пара из Голландии, путешествующая на автомобиле с местным водителем.
Вчера они проезжали Сенендедж, женщина выговаривает название города, как написано в указателе – Sanandaj, а не так как его называют здесь, про курдов не слышала, но заметила, дамы там не носят траурный черный чадор, а одеты повеселее.
Перед поездкой направляемся в центральный банк поменять немного денег (в филиалах с валютой не работают). Работник VIP-зала доверительно сообщает: курс в банке нехороший и пишет на листочке адрес рыночного менялы Фаранди, к которому мы идём в лавку. Вот, что значит провинция!
Дороги в Иране отличные, транспортные развязки замечательные, но бензин такой вонючий, что просто невозможно дышать. Мне кажется, я нанюхалась его здесь на всю жизнь, но главная часть пути впереди!
На автостанции Экбатан узнаём: автобус на Сенендедж отправится в 10.00, ехать 150 км, цена билетов – 130 000 риалов за двоих. Великолепно! Успеваем сходить к могиле библейской Эсфири, к мавзолею Авиценны (знаменитый врач и учёный Абу Али ибн Сина умер в Хамадане), попить фреш-сока, съесть мороженого и доехать до автостанции на такси.
Таксист, в ответ на мой вопрос, довезет ли до Экбатана? – по-солдатски отвечает: “Есть!” Подумала, что ослышалась, но, оказывается, он знает это русское слово! Где услышал?! И использует исключительно к месту! Когда я по ошибке вместо 50 риалов подаю 15, мужчина показывает мне нужную купюру и с улыбкой спрашивает: “Есть?”
Водитель автобуса поджидает нас, занимаем оставшиеся два места, и начинается “перепись населения”. В обычных иранских автобусах, не VIP, а тех, которые курсируют по стране, останавливаясь, где необходимо, имена всех пассажиров сначала записывают, а затем по списку собирают деньги и выкрикивают имя, когда подходит чья-то остановка. Называю своё имя, но шофер не может разобрать его, тогда говорю: РОКСАНА – вчера меня так назвала администратор отеля, когда я ей представилась. Водила сразу же записал – с этого момента решила, в Иране буду добавлять к имени букву “Р”, для удобства. Имя Андрей им уже откуда-то известно.
Шофёр удивляется, что мы едем в Сенендедж, говорит, делать там нечего. Наши попутчики очень хотят пообщаться, но ни русского, ни английского не знают и общение заканчивается на приветствии. Одна девушка всё-таки говорит по-английски, с ней и болтаем по дороге. Фатима меня называет Роксана, моё новое имя ласкает слух!
В Сенендедже успеваем перекусить и отправляемся дальше в Мериван. Иранским мужчинам я нравлюсь – они с восхищением провожают меня взглядами и не знают как угодить, один даже осмелился и крикнул вслед “секси”. Чувствую себя королевой – не одной бензоколонки, а целой автостанции! Такси, которое везёт дальше, какое-то организованное – бригадир снова записывает наши имена и по списку собирает деньги. Как здорово быть Роксаной – везде своя!
Кругом горы, серпантин напоминает, то Черногорию, то Таджикистан, пейзаж завораживает! По дороге видим аварию, горные трассы не бывают безопасными, а мы тоже лихачим! Но ангел рядом и за 2 часа низенько долетаем до Меривана. Тут же обступают таксисты, обещая довезти до границы. Это курды! Их сразу можно отличить от иранцев – носят шаровары с широким поясом и усы! А ещё пахнут как таджики, я ведь мужчин узнаю по запаху!
Пограничный пункт называется Башмаг, 15 км от Меривана. Едем мимо табачных полей, тютюн растёт высоко и на конце цветочки. Лепота-то какая, мы в Иране в лучшее время года! Хорошо, но пустят ли нас в Ирак, визы-то нет! Надеемся, что информация на сайтах путешественников верная: в Ирак виза нужна, а в курдистанскую часть не обязательна, люди пишут – въезжали.
Иранские погранцы предупреждают – в Ираке небезопасно, на этой неделе ранили нескольких туристов. Переходим на иракскую сторону – военные выглядят абсолютно расслабленно: одеты не по форме, беспрестанно курят, приглашают к себе в вагончик посидеть-поболтать, пока они заполняют анкеты, угощают соком, шутят, обменивают оставшиеся риалы на динары. Похоже, порядка здесь нет – плати бакшиш и проходи. Платим и радостно потираем руки – всё получается!
Остаётся поставить печать в паспорт и … тут заходит начальник заставы – как в песне: “А ты кто такой? Давай, до свидания!” Курдистан – часть Ирака, нужна виза!
Комментарии (5)