В Челнах ходят легенды о непредсказуемом характере Анатолия Пашина, поэтому, договариваясь о встрече, сразу сообщила, что мы – земляки, из Чистопольского района. В трубке раздался смех: «Приезжайте! Так и быть – отменю все планы». Общались в мастерской, которая уже трещит от картин, этюдов, панно и икон на дереве.
«Профессионалов отлучили от социальных проектов»
– Анатолий Алексеевич, вы что же – свои работы не продаете?
– Я пытался выставляться в художественных салонах, на рынок работы привозил, но не покупают, это ведь не конъюнктурные цветочки и пейзажи. Пошел на принцип – хочу свои работы, коллекции Сынкова, Халдеева, которые хранятся у меня, работы друзей из Москвы и Питера передать в дар родному Чистополю и открыть там картинную галерею, где можно будет проводить выставки, мастер-классы для взрослых и детей, джаз-фестивали, музыкальные вечера. Провинциальный город превратится в культурную Мекку.
Мастерская трещит от работ
– Как вы считаете, сегодня художники вашего поколения востребованы?
– Не востребованы, потому что в бюджетах денег на заказы для нас нет. Все дело в культурном и эстетическом уровне некоторых чиновников, которые отлучили профессионалов от социальных проектов. Уже несколько лет городской конкурс «Художник года» проходит без Владимира Акимова, в этом году Мадияр Хазиев, Факиль Гайфутдинов, Виктор Крайников, я и другие тоже заблокировали свое участие в нем. Большие вопросы – к жюри, в котором нет достойных специалистов. Нелепо, когда побеждает член жюри. Сегодня художник не имеет права работать на потребу, как фотограф. Он должен искать новые выразительные формы.
– Значит, вы работаете на заказ для богатых, чтобы украшать их коттеджи?
– Нет, этим не занимаюсь. Хотя раньше с заказами обращались жены олигархов, или они сами и просили чего-то необычного. К примеру, земляку – главному архитектору Москвы, пейзажи писал за одну – две тысячи рублей. Он познакомил меня с чиновниками, которые покупали мои работы и дарили Лужкову, Собянину, Шаймиеву, Минниханову и другим известным людям.
– Правда, что ваши работы были подарены Фиделю Кастро, Владимиру Путину?
– О, давно это было! Лидеру кубинской революции Фиделю Кастро вручили мой пейзаж «У криницы»: украинская весна, хата под соломой, цыплята на травке и утренний туман. Ее признали лучшей на конкурсе среди студентов Харьковского художественно-промышленного института. Я должен был поехать на вручение на Кубу, но, увы, не сложилось – не включили в делегацию из-за того, что говорю правду в глаза.
А с Путиным мы поздоровались за руку на казанском Сабантуев в 2000 году. Получив тогда задание принять участие в центре славянской культуры, я удивился: «Почему Пашин?». А мне ответили: «Ты умеешь удивлять картинами». Предупредили, что смогу вручить свой подарок гостю из Москвы.
Я выбрал графическую работу: на дереве вместо веток – руки избирателей, в центре – эмбрион, зародыш нового времени. Его супруге передал графический образ Сююмбике.
Пашин не работает на конъюнктуру
– Вы долгие годы ездите на Алтай. Чем вас привлекает это место?
– Благодаря художнице Зулейхе Валеевой уже лет восемнадцать бываю на Алтае, не могу наглядеться и надышаться – чувствую там особую энергетику, космос и вдохновение. Вообще-то, тюркская культура Алтая и Булгар, рек Камы и Катунь перекликаются, и я их стараюсь соединить в своих работах. К тому же я бывший десантник, и меня увлекает экстрим, покорение перевалов и вершин. Нынешним летом чудом остался жив: наша группа на Северо-Чуйском хребте попала под лавину. Руководитель погиб, и чтобы вызволить туристов из снежного плена, пришлось подключать спасателей с обученными собаками. Бог меня уберег: обморозил лишь руки и щеки, ладно, борода большая. Кожу лечил народными средствами, маслом из облепихи.
«У художника одно лицо и много масок»
– Кто ваша муза?
– Раньше музами были красивые женщины, сейчас – вдохновение и независимость. Люблю просыпаться в три утра, делать эскизы, смотреть фильмы Феллини и Тарковского. Мое счастье в том, что могу ехать, куда хочу.
– Видимо, поэтому исчезаете из города и отключаете мобильник?
– (Смеется). От всех скрываюсь на полуострове Красный Яр напротив Чистополя. Там у меня в лесу сосновый дом на берегу Камы, вокруг озера с карасями, луговые травы. Думал заняться пчельней, разбогатеть, но вмешалась аллергия. Зато лучшего места для творческой дачи не найти. Живу как отшельник: без электричества, телевизора, радио. Бывает, наведываются косули, кабаны и лоси. Работается здорово: фигуры из липовых досок, графические работы на темы Востока, стихи, рассказы, пейзажи родились в этой творческой ауре. Жаль, с режиссером Юрием Манусовым не довели до конца задумку снять фильм, в котором я бы смог сыграть.
– Действительно, вы ведете себя как артист…
– Мой характер и внешний вид – маска. Мне удается быть разным. Когда учился в Казанском театральном училище на факультете «Художник- декоратор», директор Арнольд Шапиро переманивал меня в актерскую группу. Поймите, чтобы на меня не наезжали, приходится скрываться под маской грубияна, бунтаря. В своих художественных работах я настоящий, там нет маски.
Характер и внешний вид - маска
– О чем вы сожалеете в своей жизни?
– Пришлось похоронить многих близких, умерших от рака, который называют болезнью обиды, желчи и горечи. Мама умерла в 46 лет, надорвавшись на разных работах. Отец пил, и она одна тянула семью – семь дочерей и меня, единственного сына. Я жалел ее и, когда она работала прачкой, носил тяжелые тазы с бельем на реку полоскать, даже зимой. В пятом классе остался сиротой. Отец тайком уехал, и сестра из Казани взяла меня к себе. Болезнь не пощадила и мою старшую дочь Катю – ее не стало в 30 лет. С ней занимался рисованием по своей методике, и она была гораздо талантливее меня. Когда ей было 11 лет, у нее состоялась первая выставка в Турции, с детства получала именные стипендии президента Татарстана.
– Вас не страшит такая наследственность?
– Не страшит, потому что я ни на кого злобы не держу. Были у меня хронические болячки, язва желудка. Последовал умному совету – прощать родителей, других людей, какими бы они ни были. Сходил в церковь, покаялся и простил отца. Через месяц пришел на прием, а врач в недоумении – язвы нет.
«На пленэр – в Париж и Токио»
– Извините, а какая у вас пенсия?
– Была 6700 рублей, сейчас прибавили, и стало 10 000 рублей. Зимой уходит 7500 рублей на оплату мастерской. Что касается продуктов, то живу на подножном корме, не случайно фамилия Пашин означает «пашня», «пахать». Заварку заменил чаем из алтайских трав, из лекарственных корней делаю бальзам и пью по 50 граммов в день. Мясо не ем, предпочитаю грибы и свежую рыбу – вот недавно поймал щуку весом в шесть килограммов. Икру засолил, из головы и хвоста сварил уху, а из фарша налепил фирменных котлет. Вкуснотища!
– При такой жесткой экономии вы собрались в Париж. Неужели нашли спонсора?
– Все просто – билеты на самолет, автобусы, хостелы купил заранее и по бюджетным ценам. Весной еду во Францию, дорога обошлась в фантастически смешную цену: 10 тысяч рублей. На осень оплатил поездку в Японию, а в декабре на Новый год лечу на Таиланд. Я человек непоседливый. Мой праздник – в работе, хочу увидеть мир, рисовать свои впечатления и готовлюсь за границей провести мастер -классы для желающих. Своей авторской методикой я уже доказал: рисовать умеют все, главное – захотеть научиться.
Комментарии (4)