Софья Федекина: «Ожидание конца света закончилось голодом и блудом»

- Софья Юрьевна, женщина-режиссер – явление довольно редкое. Взяв эту мужскую ношу, считаете ли себя феминисткой?

- Я авторитарный человек, но не феминистка. И, действительно, то, чем я занимаюсь, несколько противоречит женской природе. Режиссеру нельзя быть абсолютной женщиной, иначе не получится выпустить спектакль. Но нельзя и полностью забывать себя, иначе можно потеряться. Поэтому, в моем случае, должно быть разумное сочетание женского и мужского начал. Я недавно приехала из Хабаровска, работала там по приглашению главного режиссера хабаровского государственного драматического театра, ставила «Лисистрату» Аристофана. Актеры поначалу были в недоумении, даже не знали, как со мной общаться, потому что я женщина, а они привыкли работать с режиссерами-мужчинами.

Если же говорить без относительно к моей профессии, то я считаю, что женщина все же должна быть больше в семье, чем в работе. Это счастье, когда женщина может дружить со своим ребенком, со своим мужчиной. Тогда она сможет построить свой мир через свою семью. А сильным должен оставаться мужчина.

- На днях вы объявили набор актеров в театр «Ключ». Два дня шли прослушивания. А каким должен быть актер, чтобы его можно было назвать идеальным?

- Я думаю, это должен быть гибкий человек, без ощущения творческой сытости. Тот, которому бы все время хотелось бы развиваться дальше. У актеров бывает очень опасный момент полного успокоения. А ведь море должно волноваться, чтобы творческий процесс шел.

Очень опасный синдром, когда на репетиции все слишком легкомысленны и спокойны. Конечно, на сцене должно быть ощущение полета, но приходить оно должно несколько по-другому. Как у спортсмена, когда после изнурительных тренировок появляется ощущение преодоления себя. Вот в этом кайф.

- В репертуаре «Ключа» нет коммерчески выгодных спектаклей, почему? По какому принципу вы подбираете материал?

- Конечно, для театра, который вынужден зарабатывать деньги, нужны коммерческие, модные спектакли, которые легко принимает и понимает публика, поэтому сейчас так популярны в России постановки по пьесам Марии Ладо и Рэя Куни. «Ключ» пока, слава богу, не плывет в страшной лодке под названием «самоокупаемость», поэтому у нас есть возможность экспериментировать, идти не за публикой, а впереди нее. Поэтому я мечтаю уже много лет поставить спектакль по роману иранского писателя Ираджа Пезешк-зода «Дядюшка Наполеон». Это фантастически смешная и умная история трагической любви.

- А у вас есть мечта для себя, не для театра?

- Конечно, каждому человеку хочется, чтобы материальные условия были лучше, и я здесь не исключение. Но мечта – это все же что-то более возвышенное, для меня это слово ассоциируется со словом счастье. Так вот счастьем для меня было бы просто остановиться как в детстве, забыть о суете, побыть собой. Мне не хватает беспричинного смеха просто от полноты бытия.

- Челны вас устраивают? Не хотели бы вы уехать в город с более глубокими театральными традициями?

- - Я не могу сказать, что ощущаю Челны как свою родину, но определенная преданность ему, как месту, где я живу, есть. В больших театральных городах свои команды, конкуренция. Уезжать просто подышать «театральным воздухом» как-то глупо. В Челнах я чувствую себя нужной. Я благодарна этому городу, у меня здесь близкие люди, друзья, у меня здесь похоронена мама. Но если я пойму, что здесь я исчерпала себя, не буду держаться за место.

- Как вы попали в профессию? У вас ведь этот путь был сложным, ведь вы работали даже журналистом?

- Я из профессиональной театральной семьи. Мои родители закончили в Ленинграде театральные вузы, какое-то время работали по профессии, но, приехав в Челны, ушли на более прозаическую работу. Они меня сразу предупреждали, что в эту профессию лучше не ходить, желали мне более спокойной жизни. После школы поехала поступать в Питер. Прекрасно понимала, что туда, куда хочу - нельзя, родители против. Хотелось чего-то красивого, а поступать в вуз было лень. Поэтому пошла в училище для цветоводов-озеленителей. Работала во многих парках Питера. Параллельно ходила в театральную студию. Вернулась в Челны, поступила на дневное отделение елабужского пединститута, закончила его «на отлично». Чтобы не работать в совхозе по распределению, за бутылку водки фиктивно расписалась с полузнакомым парнем, потом так же благополучно развелась. Но этот брак позволил мне работать в Челнах. Год я отдала школе №12, вела там уроки у самого проблемного 7 «Г» класса. Это был серьезный опыт. Работала гувернером в школе у Либермана, потом гувернером у девочки из богатой семьи. Тогда совершенно случайно увидела в газете объявление «требуется режиссер в детский центр «Огниво». Не раздумывая, отправилась туда, даже не представляя, в чем заключается этот труд. Так все и началось. Действительно, был период, когда я работала журналистом в информагентстве «Кама-пресс». Но все же в итоге выбрала театр.

- Что вы сейчас читаете, смотрите?

- Читаю биографию режиссера Эмира Кустурицы. В кино мне кажется интересным творчество Лунгина, Звягинцева, Учителя. Из американских фильмов мне очень понравился «Аватар» Джеймса Кэмерона. Для меня он о том, что люди забыли природу, с которой нас связывают кровные узы, в угоду удобному механическому миру. А нам нужно вернуться к корням, тогда будет легче жить. Людям сейчас очень сильно не хватает веры, платформы.

- Отсюда такое упорное ожидание конца света?

- Да, это так. Хотя конец света для каждого из нас может наступить в любой момент. Мне бабушка рассказывала, как в 1933 году в их деревне ждали конца света. Съели все, перерезали всю скотину, начался страшный блуд. А закончилось все тем, что конец света не наступил, а пришел голод.