Премьера «Хуш, Агыйдел!» («Прощание с Акиделью», 12+), прошедшая 31 мая в Набережночелнинском татарском драматическом театре, вызвала много вопросов зрителей к хореографу. О чем артистки рассказывали пластическими танцами на сцене? Что «писали» их грациозные руки? Все это было необычно, действовало завораживающе – невозможно было оторвать глаз.
Нурбек Батулла в Челнах поставил второй спектакль
В зале находился автор этих новшеств Нурбек Батулла – танцовщик, артист и хореограф из Казани, лауреат национальной театральной премии России «Золотая маска».
После спектакля «Челнинские известия» взяли у театральной знаменитости эксклюзивное интервью.
- Нурбек, не думаю, что при вашей занятости вы ездите ставить танцы по всем театрам республики. Чем привлекло приглашение челнинского коллектива?
– Когда я, окончив учебу в Санкт-Петербурге, вернулся в Казань, первым меня к творческому сотрудничеству пригласил именно театр Челнов. Мы тогда поставили спектакль «Ай тотылган тендэ» («В ночь лунного затмения») по пьесе башкирского классика Мустая Карима. Это моя первая работа вне моего родного театра – Казанского татарского театра юного зрителя имени Кариева. Свою роль сыграло и то, что главный режиссер Фаиль Ибрагимов – ученик моего отца (писателя, драматурга Рабита Батуллы – ред. ) И я чувствую некий долг перед Фаилем Мирзаевичем. Считаю, такие нити сотрудничества важны. Так получилось – с кем успел обрасти связями в первый сезон, с теми и продолжаю работать.
– Думаю, что взаимопонимание произошло, и получилась хорошая работа.
– Какую задачу ставил перед вами режиссер?
– Я не читал произведение «Хуш, Агыйдел!» в оригинале. Познакомился с готовым, адаптированным текстом, с которым Фаиль абы уже поработал. Изначально поле творчества было традиционное, к примеру, мы заранее обсудили сцену прощания сельчан с родной деревней. Потом, в ходе репетиции, роль пластики, как мне кажется, возросла, превратилась в некое решение спектакля. Небытовой пласт полностью состоит из пластики. У хора получилась полноценная роль: и поет, и танцует, как древнегреческий театр. А еще он на сцене создает особую атмосферу. Когда возникает аллегория реки Агидель, то артисты становятся ее волнами. Когда по сюжету в село на Сабантуй возвращаются земляки, они – люди. Когда надо, то и некие духи.
– Вы автор особых, пластических танцев. Интересно заглянуть в вашу мастерскую – как готовились к репетициям: заранее фигуры рисовали? Или у вас все в голове?
– Честно говоря, рисунков никаких не делаю. Приезжал на репетицию, и мы занимались тем, что меня греет, – импровизацией. Под музыку или без нее. В первое время мы просто много занимались. Позже перешли непосредственно к постановке.
– Что «писали» руками артистки во время спектакля?
– Нарисованные буквы. На репетициях я давал задание артисткам написать «телом» слово «Агыйдел».
– Вы танцевали моноспекталь «Алиф» («Зов начала»), получивший высокую награду. Значит, оттолкнулись от этой идеи?
– В какой-то степени, да. Из сочиненных вариантов мы сообща отобрали лучшие, закрепили и включили в спектакль. Пластический текст в спектакле повторяется несколько раз, как рефрен. Мне кажется, это здорово – артист начинает чувствовать, что именно его движения в работе, а не позаимствованные у приезжего хореографа. Мне такой метод нравится.
Нурбек Батулла на премьере спектакля «Хуш, Агыйдел!»
– Ваша жизнь изменилась после вручения премии «Золотая маска»?
– Скорее всего, это – этап моей жизни, а «Золотая маска» придала мне внутренние силы и уверенность, что я на своем пути. Но кардинально я не изменился. (Улыбается.) Те, кто меня знал раньше, подтвердят. Понимаю, что нельзя успокаиваться, да и некогда!
– Артисты нашего театра восхищаются вашей выносливостью на сцене. Откуда черпаете силы?
– Наверное, секрет в психологии. Перед встречей с публикой у артиста, я думаю, два варианта. Первый – ты копишь обиды, неудовлетворенность и все несешь с собой на сцену. Второй - когда свои эмоции просто сбрасываешь и выходишь «обнуленным». В этом случае сил хватит на многое и надолго.
– Нурбек, ваше мнение: что необходимо современному театру?
– В наше динамичное время театральный мир тоже быстро меняется. Нужно быть готовым к этому, знать, куда идти, обладать желанием развиваться. Для этого необходим совместный поиск режиссера, художника, хореографа, который бы привлек новых зрителей. Но при этом не рубить с плеча и не отталкивать постоянных зрителей. Должна быть трансформация, ведь театр – уникальная сценическая площадка. И здесь важное место занимает сценография. В спектакле «Хуш, Агыйдел!» мне импонирует отсутствие кулис, стиль открытой сцены, на которой все на виду у зрителя и в работе артистов, – это лестница, какие-то подпорки, предметы. Это открытие, и такой подход помогает артисту в поиске образа, а режиссеру - в получении новых инструментов. Театр и существует ради обмена энергией между миром идей и зрителем. Те, кто на сцене, становятся проводниками.
Комментарии (3)