А где нынче жить хорошо?

За рулем Тибо — молодой, загорелый, с выгоревшими на солнце светлыми волосами — вылитый сёрфер! Его пассажиры — я да два чернокожих юноши, которые, как выясняется, недавно приехали в По с острова Майотта.

— Вы студенты?

— Да, мы в университете учимся. Я на физфаке, на третьем курсе, а мой братик только что поступил на факультет информатики.

— И как вам здешние места?

— В целом жизнь нам нравится, но мы никак не можем привыкнуть к местному климату. — Любопытно, что оба брата никогда не говорят про себя в отдельности, всегда только «мы».

— Слишком холодно? — предполагаю я

— Нет, слишком жарко, — возражают майотцы. — Мы в жизни так не страдали. У нас на Майотте, конечно, теплый климат, но такой жары, как здесь, там никогда не бывает!

— Вы, наверное, только на летние каникулы возвращаетесь домой?

— И то не всегда! — подтверждает один из братьев. — Дорога дальняя, да и дорогая тоже. Перелет страшно утомительный. Мы так долго сюда летели! И потом, у нас ужасно болели уши. У вас не болят уши в самолете? А мы прямо не знали, что делать. Все люди вокруг как будто ничего не замечают, только мы с братом сидим в муках. Стюардесса даже сжалилась над нами и дала нам сосательных конфет. Другим не дала, только нам. Видимо, поняла, что мы не в порядке.

— А потом, после учебы, вы бы хотели остаться в континентальной Франции или вернуться к себе на остров?

— Мы, конечно, мечтаем вернуться обратно, но вот как сложатся обстоятельства — это еще не ясно. У нас на Майотте нынче ситуация очень напряженная.

— В каком смысле? В экономическом?

— Да, и это тоже. Но главное — у нас очень много иностранцев! Слишком, слишком много. Они повсюду! Мало того, что их пруд пруди, так они еще и ведут себя, как дома. Совершенно не уважают нашу культуру! До того дошло, что мы теперь на своем родном острове чувствуем себя чужаками. Ясное дело, там, на Коморах, жизнь совсем плохая, голодно и небезопасно, вот они к нам и едут. Но нам-то как быть? Что делать со всеми этими приезжими? Нет, ну правда, что делать? Куда их девать? — говорят на перебой два чернокожих майотца с сильным африканским акцентом.

— Удивительно! — замечает Тибо. — В континентальной Франции принято считать, что проблема иммиграции свойственна только нашей стране. А ведь получается, что и во многих других концах света этот вопрос стоит так же остро.

Несколькими минутами позже выясняется, что Тибо работает инженером в фирме «Тотал».

ботает инженером в фирме «Тотал». — Все-таки выбор профессии — такая случайность. Разве может выпускник старших классов в семнадцать лет решить, чем он хочет заниматься всю оставшуюся жизнь? Конечно, в школах есть специалисты по профориентации, которые теоретически должны направлять учеников в нужное русло. Но ведь эти специалисты и сами-то ничего не знают! У них один шаблон: если ребенку нравится математика и физика, ему советуют школу инженеров. Если нравятся языки, то дорога ему на факультет иностранных языков. Но в настоящей-то жизни все не так однобоко! Я вот поплыл по течению, отучился на инженера, как мне и советовали. А теперь думаю: тем ли путем я иду? Мне в принципе нравится моя работа, но сказать, что это моя страсть, я не могу. А ведь могло бы быть иначе.

И я, в свой черед, рассказываю немного про мою профессию.

— А мы с моей девушкой тоже хотели обратиться к архитектору, когда ремонтировали наш дом. Но в итоге у нас не хватило денег, и мы все сделали сами.

— У вас собственный дом?

— Да, в сельской местности. Старинный такой, беарнского типа. До нас там жила пара девяностолетних стариков, все было темное, мрачное, поэтому интерьеры пришлось капитально обновить. Столько сил мы вложили в этот дом, что теперь как минимум лет десять никуда оттуда не сдвинемся.

— Значит, вам нравится деревенская жизнь?

— Еще как! Город — это не для нас.

Как же все-таки удивительно, что одних тянет в большие мегаполисы, а других — наоборот, в тишину далеких горных поселков или крошечных островов, затерянных в Индийском океане. Все стремятся к счастью, но все ищут его в разных местах. А оно сидит себе внутри каждого и помалкивает.