Челнинка вернулась домой, пережив кошмарный месяц в Японии

«Ты – одна такая, всем недовольная!»

Анна восемь лет с увлечением занималась танцами, посещала курсы модельного бизнеса. И когда летом прошлого года знакомая предложила ей показаться нижегородской фирме «Европа», которая занимается оформлением зарубежных контрактов, решила послать свое портфолио.

– Меня привлекла возможность побывать в Японии, – рассказывает Анна, – тем более, что знакомая уверяла: «Все будет нормально – фирма не первый год организовывает гастроли шоу-балета в эту страну». Кастинг я прошла. Но когда мне показали договор, насторожило, что он на английском языке, я попросила сделать перевод на русский. Одно из условий касалось зарплаты – обещали каждый месяц по 1100 долларов. Всего же за полгода артист должен был получить более 150 тысяч рублей. Тогда меня не насторожило, что в условиях присутствует лишь одна фамилия – японского работодателя Акио Мурамото, нет даже номеров телефонов.

Это оказалось только началом неразберихи с документами и обязательствами фирмы, которую неопытная девушка ощутила на себе, уже приехав в чужую страну.

5 января Анна вместе с группой девушек-танцовщиц (она была самой юной, другим – по 22-24 года) вылетела в Японию. Разместились они в гостинице города Фукуока на острове Кюсю.

– Мы выступали в клубах, – рассказывает Анна. – Уезжали в восемь часов вечера, а возвращались после полуночи. Уже в первые месяцы почувствовали, что нас обманывают, и спросить не у кого – даже переводчика не было. К примеру, вместо четырех выступлений за вечер от нас требовали пять. 60 процентов чаевых японцев-зрителей забирал клуб. С премиальных тоже срезали по 60 процентов, объясняя это тем, что фирме ежемесячно за каждого иностранного артиста приходится платить налог по 10 тысяч иен. Хотя, как потом выяснилось, этот налог был одноразовым.

И без того непростое положение артистов резко ухудшилось после 11 марта.

– До сих пор отчетливо помню этот день, – вспоминает Анна. – Мы были в гостинице, когда вдруг почувствовали, что кровати начали раскачиваться. Когда узнали о начавшемся землетрясении, нам всем стало не по себе. Казалось бы, в такое время разве до концертных выступлений? Но нет – траура в стране не объявили, и поэтому нам ни одно выступление пропустить не разрешили. Настроения не было. Мы держались изо всех сил. В зале по-прежнему сидели зрители–мужчины, правда, их стало чуть меньше. Они вели себя как настоящие самураи – скрывали свои эмоции. По телевизору показывали сдержанные сюжеты, рассказывали, что пострадали 12 префектур.

Работодатель по отношению к русским танцовщицам повел себя жестко: без предупреждения срезал девушкам зарплату, выдавал небольшие суммы, которых едва хватало на еду. Мясо – дорогое, морскую рыбу покупать боялись – вдруг радиация? Поэтому рацион был скудным: лапша быстрого приготовления, шоколадные батончики, кофе.

– Стало страшно, когда произошло несколько взрывов на АЭС, – рассказывает Анна. – Не дожидаясь окончания первого трехмесячного контракта, я решила его расторгнуть и вернуться домой. Но мне сразу заявили – надо платить неустойку в сумме 10 тысяч долларов. Таких денег не было. Из девушек меня никто не поддержал, и я оказалась в вакууме, в свой адрес от Акио Мурамото не раз слышала грубости, запугивания, недоброжелательные выпады: «Ты – одна такая, всем недовольная!». С ним работала его жена Юлия, которая всячески начала оскорблять меня.

Помог российский консул

Поддерживала дочь только мама, которая за двадцать дней по сотовому телефону наговорила аж на 20 тысяч рублей. Она не плакала и держалась мужественно, не разрешая паниковать и Анне.

– Мне удалось найти номера телефонов российского посольства, консула в Осака и передать Анне, – говорит Татьяна. – Не знаю, как бы у нее все сложилось, если бы не помог молодой консул Зарикто Савельев. Анна передала ему по факсу свой договор.

– Когда я позже перезвонила ему, он возмущенно сказал, что это не документ, а просто филькина грамота, к тому же договор не был подкреплен лицензией, – говорит девушка. – Консул позвонил господину Мурамото и, видимо, строго с ним поговорил о том, что, если мне не разрешат вернуться на родину, у него будут большие проблемы с миграционной службой.

Такая серьезная поддержка сделала свое дело. Утром 6 апреля Анна с вещами на машине выехала в аэропорт города Фукуока. Сопровождавший ее японский работодатель был хмур и всю дорогу молчал. Перед регистрацией он сообщил, что у нее из зарплаты вычли стоимость билета в оба конца, стоимость дороги в аэропорт и попросил расписаться в документе за оставшиеся деньги. Буквально за полчаса до посадки на самолет на связь вышел консул Савельев и, узнав, что все в порядке, пожелал Анне доброго пути.

...Долгая дорога из Японии для 20-летней челнинки завершилась рано утром 7 апреля. Из Казани она приехала на такси и, наконец, оказалась дома.

– Это путешествие – урок на всю жизнь, – говорит Анна. – Как выяснилось, многие фирмы работают нелегально. Поэтому я советую всем, кто собирается выехать по контракту на работу за границу, обязательно заранее по всем вопросам проконсультироваться с юристами. Заранее выписать телефоны российского консульства и, при необходимости, им звонить. Никто из нижегородской фирмы, отправившей меня в Японию, даже не попытался помочь, поддержать. На мамины тревожные звонки лишь отвечали: «А что мы можем сделать?» Обидно, что меня оставили совершенно одну. Было такое чувство, что я попала в ловушку. Но, несмотря ни на что, я пыталась вырваться, и в этом мне помог консул Савельев.

Каждый день Анна созванивается с одной из девушек, которая осталась работать в Японии. Она сообщила, что труппу артистов перевели в глубинку – какой-то далекий город, выступления длятся по пять часов, и у них нет никакого настроения.

– Теперь уже она меня поддерживает: «Правильно сделала, что уехала!» – делится наша землячка.

Впереди у Анны большие планы – поступить на факультет иностранных языков.